– Да, он, кажется, и в письме вспоминал, что местное население относится к нему не очень приветливо, намекал на какие-то подозрения, – небрежно бросил Генрих. – Возможно, за каждым его шагом следили.
– Но тогда может провалиться все дело! Те, кто догадался о доносе, могли предупредить и маки, – простонал побледневший Миллер.
– Я на вашем месте не терял бы ни единой минуты, посоветовал Гольдринг.
– Вы правы, вы правы! – засуетился Миллер и побежал к двери, вызывая адъютанта.
– Тревога! Немедленно тревога!
Через пять минут команда СС промчалась на грузовых машинах по главной улице Сен-Реми по направлению Понтемафре.
…А утром Миллер вернулся. Вид у него был жалкий. Единственные трофеи проведенной операции – трупы выкопанных офицеров – лежали на передней машине. Левек писал правду: убитых офицеров нашли под одиноким дубом. Место, где их закопали, было хорошо замаскировано. Что же касается двух маки, упомянутых в письме Левека, причастных к убийству немецких офицеров, то их задержать не удалось. Никого из них в селе не оказалось. Бесследно исчезли не только они, но и их семьи, даже ближайшие родственники.
Когда Лютц сообщил Гольдрингу о неудаче Миллера, Генрих сочувственно вздохнул. Но сразу же лицо его прояснилось:
– Ну, теперь я могу ехать в отпуск!
– Нет, генерал просит вас подождать день – два, разочаровал его Лютц.
– По какой причине, не знаете?
– Нет, возможно, он сам вам скажет, – уклонился от прямого ответа Лютц.
Однако Эверс ничего не говорил. А Генрих не спрашивал.
Прошло уже два дня после неудачной операции Миллера, а вопрос с отпуском оставался открытым. На третий день перед обедом Генрих решил немного прокатиться на машине. На сегодня поручений не было, но он все же предупредил о своем намерении Лютца.
– Что ж, поезжайте, – согласился адъютант. – Только не опаздывайте к обеду. Генерал специально предупредил меня, чтобы вы пришли в казино своевременно.
– Тогда придется отложить поездку. Может быть, у генерала будут какие-либо поручения до обеда. Вы не знаете, в чем дело?
Лютц пожал плечами.
– Послушайте, гауптман, вам не кажется, что последние дни вы ведете себя не по-товарищески?
– В чем же вы усматриваете мое нетоварищеское к вам отношение?
– А в том, что вы все время уклоняетесь от прямых ответов. Вы знаете, почему Эверс задержал мой отъезд. И не говорите. Наверняка знаете, зачем мне нужно обязательно быть в казино, и молчите, и потом эта загадочная улыбка…