«Да чтоб ты лопнула, гадина!» – взвизгнула Тамара Степановна.
Раздался грохот, пространство вздрогнуло, взрывная волна толкнула ее вперед, приложив о каменную поверхность.
Сознание отключилось.
Темнота дарила покой. Разум спал, а тела и вовсе не было. Можно было расслабиться и ни о чем не думать…
– Хозяйка! Хозяйка! – голоса доносились словно сквозь вату, мешая отдыхать. Но потом Тамара Степановна наконец поняла, кому они принадлежат, и сознание начало просыпаться.
Когда она открыла глаза, над головой сияло солнце.
– Хозяйка, ты жива! – радостно воскликнула Таша. Заплаканное личико и одежда были измазаны зеленой слизью. Ее сестра и брат выглядели не лучше. Больше всего повезло коту – он оказался почти чистым.
Тамара Степановна огляделась и обнаружила, что лежит у колодца и что ей досталось больше всего – мерзкая слизь обляпала ее с головы до пят. Теперь стало понятно, почему Таша не бросилась обнимать.
– Что ж, зато спаслись, – сказала Тамара Степановна исключительно чтобы себя утешить.
И вздрогнула, услышав треск ломаемого бурьяна – сквозь заросли снова кто-то ломился. Она торопливо поднялась, вскочила, загородив собой детей. Рядом встал кот, взъерошив шерсть дыбом.
Мгновенье спустя на поляну вывалились «носильщики».
– Все готово, Хозяйка, – произнес один из них, и оба замерли, словно истуканы.
– Ну готово так готово, – расслабилась Тамара Степановна. Идите откуда приш…Нет, погодите, – опомнилась она, – вы мне еще нужны.
Первым делом, вернувшись в дом, она велела натаскать воды, растопить печь, пустив на дрова сухую березу, что валялась во дворе. Как самая обляпанная, отправилась мыться первая. Пока отмывались дети, работники закончили пилить и колоть, что с их стороны было поистине героическим поступком – инструменты, что нашлись в сарае, знавали лучшие времена.
В благодарность за труды Тамара Степановна вручила трудягам по колбасе и батону и только потом отправила домой.
– Надоест работать на герцога – приходите, найду чем вас занять, – сказала она на прощание.
Закрыв за ними ворота, обернулась, посмотрела на дом, который в закатных сумерках выглядел еще более неприглядным чем обычно, на двор, заросший травой. «А еще дети, один из которых со странными способностями и долг в триста золотых», – напомнила она себе.
И задумалась. Триста золотых – а не слишком ли много за старый дом с куском запущенной земли?