– Нет, мы любим простор. У нас много свободных комнат, и к нам часто приезжают гости.
– Разве у тебя много друзей?
– Обычно Серёжины. И родные его часто у нас бывают. Мои тоже приезжают, но реже.
Павел пару раз мельком уже видел комнаты. Несколько и вовсе пустовало, и по нейтрально-весёлым цветам обоев он отметил, что те готовились для детских.
Он ничего не ответил, Алиса тоже молчала, лишь неловко потёрла шею. Остывающий чай Павел глотнул скорее из приличия, чем от желания, и отметил, что тот был невкусным несмотря на привычные полторы ложки сахара.
Сидеть на кухне напротив человека, который когда-то был ближе и роднее всех в этом мире, в тишине и осознании, что кухня чужая, было откровенно больно. Павел не узнавал Алисины черты, но при этом скучал по ним невероятно. Он не находил даже самых нелепых слов, чтобы завязать самый неловкий разговор в его жизни, и Алиса тоже молчала. С ней не о чем больше говорить.
Павел вспоминал время, когда они были вместе. Когда Алиса улыбалась, а он осторожно и даже испуганно каждый день смотрел на её живот – и не замечал, как тот растёт. Помнил, как держал на руках Соню и не мог поверить, что это его ребёнок, который теперь будет жить в их семье.
И так извивающийся от кислоты воспоминаний мозг показывал новые картины. Особенно чётко Павел помнил одно: как была зима, стоял трескучий мороз, кусающий щеки и пробирающийся за ворот. Павел поздно возвращался с работы, засидевшись до ночи с каким-то глупым делом. Во многих окнах на их улице давно погас свет, и они глядели на улицу своей чернотой или плотно закрытыми ставнями. Только из одного лился тёплый свет – и там, посреди покрытой льдом дороги, под начинающимся снегопадом, Павел чувствовал кипящее внутри пламя. Оно согревало его настойчиво и так отчаянно, что он перестал чувствовать холод вовсе. Павел не помнил, сколько так простоял, в десяти метрах от собственных окон, наблюдая за тем, как Алиса неторопливо помешивает греющийся в кастрюле суп.
Воспоминание померкло. И сейчас, в довольно тёплой комнате, под горячими лучами встающего солнца, Павлу было холодно.
Ничего не говоря и даже не прощаясь, он вышел из чужого дома. Солнце заглянуло в его глаза, будто пытаясь отыскать в них правду.
Глава 8. Влюблённый кошмар
21 августа. Утро.
Косые лучи утреннего солнца проходили сквозь бутылку розового шампанского и будто зажигали его изнутри тысячей безупречных бриллиантов.