По поводу добра – кое-что даже удавалось, потому что бабка Глеба была в своей округе известной травницей. Не шарлатанкой какой-нибудь, а вполне знающей целительницей, применявшей, правда, при сборах некие «наговоры», чему и внука учила. Между прочим, по малолетству, наверно, но он относился к бабушкиным советам безо всякого сомнения и сарказма, а, повзрослев, стал экспериментировать. Убедился, что абсолютно одинаковые составы отваров, настоек при использовании нужных слов действуют замечательно, а без них – то так, то эдак, но никогда настолько результативно. В командировках случалось применять свои способности, особенно там, где приходилось «выживать», друзьям помогал, иногда спасая их от всяких заражений и даже летальных исходов. Но о «волшебных словах» помалкивал всегда.
Здесь же при сильной малолюдности стал знаменитостью очень скоро: фельдшерские пункты не в каждой деревне имелись, а до райцентра попробуй доберись, если рейсовый транспорт ходит как у кого-то там левая пятка прикажет, а личный автомобиль редок: возраст у основного числа жителей не тот. Молодёжь приезжает на отдых только летом. Так что обращался народ, и Глеб никому не отказывал. По мелким случаям, конечно: вывихи вправлял, ранки всякие резаные и колотые ликвидировал, больные зубы «заговаривал», у кого они остались. Но обязательно советовал показаться врачам при случае. Платы никакой не брал, так люди и сами отсутствием благодарности не страдали. Отдаривались продукцией огородов, садов и хлевов. Но это не то «добро». Рыба и нечастая добыча дичи – тоже, хотя запасы разного рода делал старательно. А вот детская ещё страсть к работе с деревом развернулась тут во всю ширь. Он и на службе-то в редкие часы отдыха брал резцы и стамески, фигурки животных вырезал, барельефы, чтобы стены украшать – свои и у друзей. Неплохие подарки получались.
Так и здесь, в специально оборудованном сарайчике организовал мастерскую. Нарочно в Великие Луки смотался за инструментом, набрал в большом количестве, к качеству придирался тщательно. Да, ездить было на чём, приобрёл «УАЗ Патриот», на иномарки хвалёные что-то не тянуло. В какой-то момент почувствовал, что среди его приличного уже по размерам «деревянного зверинца» чего-то не хватает. Чуть не неделю, не беря в руки инструмента, ходил вдоль полок с поделками, рассматривая их и пытаясь отыскать причину беспокойства. Неоднократно в интернет залезал – работал здесь спутниковый Мегафон, рассматривал фото животных. Иностранные, типа крокодилов, страусов, слонов и бинтуронгов с муравьедами его вовсе не манили. Тогда что? Это самое «что» отыскалось, когда он вместо фотографий взялся за творчество художников-анималистов. Васнецов и Врубель, наконец, вправили мозги: вот же они – Сирин, Алконост, Гамаюн, Жар-птица, Царевна Лебедь… Как он мог забыть? И что, что их не было по мнению общественности с подачи православия? Для тех же художников – были, а он тоже не рыжий, тем более – фамилия!