– Ну, почти, – я поправил короб доставки.
Эх, надо было оставаться во Владимире или ехать к себе. А мне захотелось покорить Москву. Пять лет учёбы, почти красный диплом и мечта работать в Третьяковке. Сначала не было вакансий, а когда появилось место, желающих оказалось столько, что не продохнуть.
Нашел временную подработку курьером. Но нет ничего более постоянного, чем временное.
Я вынырнул из воспоминаний:
– Что?
– Говорю. Мы тут квартиру покойной старухи прибирали, – отец Дэна держал маленькое похоронное бюро. – Прикинь она до ста одного года доскрипела. Вообще, говорят, крепкая была, ток характер поганый.
– Дэн, ты позвонил о старухе поговорить? – я бросил взгляд на часы. Опаздываю!
– Да, не-е-е. Я просто тебе объясняю. Мы начали разгребать хату. У нее из жратвы только старые макарохи. Мебели тоже кот наплакал. Но интересно другое. Одна-единственная книжка в тумбочке лежала. Прикинь, перевязана бечевкой, – Дэн хохотнул. – Как будто она могла кого-то покусать.
Я представил это. Скривился. Как можно так обращаться со старыми книгами?
Под бубнеж Дэна дошел до точки.
– Дэн, ты что хотел? – я замер перед лифтом.
– Хотел тебе отдать её. Она выглядит типа дорогой. Может, пригодиться.
– В смысле?
– Обычном, – хохотнул приятель. – Ты мне тогда с архивом помог. Теперь я хочу отплатить.
– Я подумаю, созвонимся.
Двери лифта закрылись.
***
С тихим шипением распахнулись двери автобуса.
– Дом, милый дом, – как говорил кто-то из классиков. Запах тот же. И школа рядом с остановкой та же.
Хотя это с одной стороны. С другой же были перемены. Между школой и ДК вместо огромной лужи была парковка. На асфальте надпись «Выпуск 2022». Неумолимое течение времени.
Я шел по главной улице. Стайка незнакомой малышни. Раньше я знал всех, а теперь кто-то из них сын или дочь моих знакомых.
Здесь повернуть налево. Я остановился и, улыбаясь, смотрел на свое прошлое. Щербатый асфальт, дома – все осталось неизменным. Только у Тёти Тамары забор выцвел и покосился.
Пустые окна. Видно насквозь. Обнаженный дом. Тропинка к дому заросла. А значит, не будет окрика «Женечка, я те блинчики напекла».
В конце улицы бельмом светился окнами магазин.
Вздохнул. Усталость и тоска по былому навалились на плечи. Круговорот. Одно отмирает, другое возрождается. Старики уходят, а шпана появляется. Знакомые сменяются незнакомцами. Круговорот…