А потом увидела его.
Огромный не то пес, не то волк. Шерсть на нем стояла дыбом, глаза полыхали ненавистью и огнем. Он тоже заметил Алису, оскалился. Острые зубы клацнули уже не предупреждающе, а с предвкушением. Волк бросился на Алису, и та не смогла увернуться. Вцепился ей в руку, и Алиса закричала от боли. Отчаянно отбиваясь, она пыталась понять, как ей спастись. Волк уже добрался до ее горла, еще немного – и стальные челюсти сомкнутся вокруг него. И тогда Алисе конец. Отчаянно задергавшись, Алиса снова оказалась в воде. Пусть тут нечем дышать, но и волк не достанет ее.
…Алиса снова пришла в себя от боли. Болела каждая клеточка организма, но сердце билось, пусть его удары и отдавались в висках набатом, а легкие наполнял воздух. Стараясь дышать как можно медленнее и поверхностнее, Алиса прислушалась к себе. Казалось, ее долго били, и тело представляет собой сплошной синяк. Малейшее движение причиняло такую сильную боль, что Алиса не рискнула даже открывать глаза. А еще страшно тошнило. Ощущение было до того отвратительным, что Алиса была даже рада снова провалиться в темную воду, где нет ни ощущений, ни времени.
Она приходила в себя еще два раза, но тут же снова отключалась. И только на третий раз смогла удержаться в сознании. Боль чуть-чуть уменьшилась, зато усилилась тошнота. Если бы ее вырвало, наверное, стало бы легче, но она не допускала и мысли поднять руку, чтобы сунуть пальцы в рот. Голова кружилась, и ей казалось, что она покачивается на волнах, отчего тошнота лишь усиливалась.
Алиса медленно, осторожно приоткрыла глаза. Перед ней был неподвижный потолок, и это помогло привести вестибулярный аппарат в норму. Покачивание прекратилось, Алиса смогла чуть-чуть скосить глаза, чтобы понять, где находится. Она больше не лежала на кровати, поверхность под ней была твердой. Очевидно, упала на пол, но вот когда и как, не могла вспомнить. Ни огня, ни адского пса рядом больше не было.
Алиса попробовала позвать на помощь, но голос отказывался ей подчиняться. Более того, чтобы произнести слово хотя бы шепотом, пришлось бы напрячь слишком много мышц. Гораздо больше, чем Алиса могла себе позволить в условиях, когда нестерпимо болит каждая. Поэтому она просто смотрела в потолок и мечтала отключиться, чтобы перестать чувствовать эту боль.