Казалось даже странным, что еще недавно она лежала на кровати, вспоминала о том, как была счастлива, улыбалась. Леон хотел знать, что приносило ей удовольствие. Зачем он это спрашивал? Действительно ли ему было важно знать? Или он просто хотел вызвать у нее приятные воспоминания, чтобы она расслабилась рядом с ним, чтобы доверилась? Ведь так и произошло в итоге. Играл в доброго, не позволил Антону вколоть ей лекарство. Обхитрил, вынудил сделать то, что ему нужно, и без лекарств. Манипулятор? Да, умелый манипулятор. Трудно им не быть, когда являешься посредником между демонами и людьми. Когда умеешь хитрить и изворачиваться. Вот и она попалась. Разве могла Алиса соревноваться с демонами?
Она всегда считала себя девушкой если не слишком умной, то прозорливой. И все же попалась. Где ей тягаться с таким, как Леон?
Дерьмо.
Из уголков глаз выкатились слезы, покатились вниз, смочили волосы на висках, затем неприятно пощекотали уши. Навоображала себе черт знает что, будто ей восемь лет. Захотела быть ему другом, смешно. Это в восемь она могла мечтать, что мама заберет ее на выходные, поймет, что любит ее, и не станет вечером в воскресенье отвозить обратно в интернат. Уже в девять поняла, что никто ее не заберет, потому что даже выходные она стала проводить в интернате. А теперь ей двадцать три. Но она по-прежнему не разучилась мечтать. Вот и получила мордой по асфальту.
А чего она, собственно, хотела? Они не друзья. Леон вполне четко обозначил, что не ищет друзей среди тех, кому платит деньги. Она пришла сюда за деньгами, разве нет? Знала, на что соглашалась. Пистолет к виску ей не приставляли, молотком по пальцам не били. Она согласилась сама. Это был ее выбор. Она теперь взрослая, сама отвечает за свои поступки.
Так подбери сопли и спаси себя сама, как всегда!
Разозлившись на собственную слабость, Алиса сжала зубы и с огромным усилием перевернулась на бок. Тело пронзило острой болью, будто она наткнулась на раскаленный штырь, руку, которой упиралась в пол, снова свело судорогой, из горла вырвался сдавленный крик, больше похожий на рычание зверя. Тошнота усилилась, но еда удержалась внутри. Тем не менее Алиса не упала обратно. Несколько минут тяжело дышала, давая время и себе, и своему организму. Затем медленно подняла голову, огляделась.