Служащая ме-е-едленно поднялась со своего места. Ме-е-едленно задвинула свой стул под стол и о-о-чень медленно пошла в архив. Её не было около часа, мы уже думали на всё плюнуть и уйти, как она вернулась, плавно отодвинула стул от стола, молча села и проговорила, растягивая гласные:
– Ваш запрос обработан.
Повисла тяжёлая тишина, которая обычно бывает перед мощным штормом.
– И-и-и? – процедил Аршес.
– Свитков не найдено, – бесстрастно ответила служащая и с едва ощутимой издёвкой спросила: – Ещё запросы есть?
Аршес взорвался.
– Да вы!.. Да вы нарочно! Ползаете, как мухи маринованные! Я половину дня тут потерял!
Выражение лица служащей сменилось с равнодушно-недовольного на откровенно брезгливое. Я вцепилась в руку гайрона, предотвращая смертоубийство, и шепнула ему на ухо:
– Не злитесь, дайте я попробую одну тактику. Хуже точно не будет.
Усадив взбешённого гайрона рядом с собой, я сочувственно посмотрела на служащую и сказала:
– Вот не ценят они ваш тяжёлый труд!
От неожиданности та аж дёрнулась. Резвенько так дёрнулась, между прочим.
– А ведь у вас такая сложная работа. Столько всего нужно знать. В каждую мелочь вникать. Да никто из них бы ни секунды не справился, а всё ходят, ещё и голос повышают.
– А? – опешила служащая.
– Вы ведь столько лет жизни этой канцелярии отдали, а никто ваш вклад не ценит. Ну разве так можно? – патетично спросила я, внимательно следя за её реакцией.
На надменном лице наконец проступили человеческие эмоции.
– Нельзя! – горячо кивнула она.
– Совсем вас не берегут и не ценят! А ведь вы – ценнейший работник. Я как вошла – сразу поняла. Только на ваших плечах, можно сказать, вся канцелярия и держится.
– Да! – с внезапной страстью согласилась она. – Третьего дня запросили свиток с данными по осадкам за 6951-й год. А он за шкаф завалился! Так я нашла и принесла. Но на меня же ещё и наорали. Мол, шесть часов искала. Так нашла же! И как иначе, обед же был. Что я, без обеда теперь работать должна?
– Неблагодарные люди, – поцокала я.
Служащая кивнула и указала глазами на Аршеса.
– А этого я пока перевоспитываю, не обращайте внимания, – махнула я рукой. – Ох, и непросто вам справляться с такой нагрузкой.
– Очень тяжело, – посетовала она.
– Даже представить себе не могу, каково это… И ведь кто, если не вы? Никто не знает архив королевской канцелярии так, как вы. Никто!