– Сознание – штука достаточно гибкая для того, чтобы привыкнуть к чему угодно. По крайней мере, у псионов. – Последняя фраза была не лишней, ибо среди обычных людей сумасшедшие всё-таки были. Я же, при значительно более масштабном «триггере» для своего безумия, ещё легко отделался. Даже сам понимаю, что моё мышление несколько отличается от нормы. – Вот что действительно отличается, так это глубина восприятия. Задумывался над тем, сколько «часов» для меня прошло с момента нашей встречи?
Цесаревич крякнул:
– Это… сложно осознать. Или даже невозможно…
– Но это объясняет мою «легкомысленность» в отношении Ксении, не находишь? – Я твёрдо вознамерился расставить все точки над i, попутно заложив фундамент взаимного доверия между мной и Владимиром Романовым. Раскрывать и так раскрытые тайны довольно легко, особенно если видишь за этим свою выгоду.
– Если это и правда работает так, как ты говоришь… – Кивнул Владимир, изящным движением «обкрутив» свой клинок вокруг моего и сильно ударив по гарде. Будь мечи полноценными, и эта корзинка из железок могла и не выдержать. – … то все странности формально перестают быть таковыми. Но это не отменяет того, что твоё поведение и решения в глазах окружающих могут выглядеть несколько странно.
– Я мог бы вообще превратиться в странного социопата, так что…
– Вот уж правда… Фух! – Самопроизвольно я задействовал чуть больше «разума», чем следовало бы, и едва не обозначил хороший удар в грудь цесаревича. Но реакция его не подвела, и он успел отступить назад. – Тебе не бывает скучно?
– Не бывает. Выручает псионика и менталистика. Это действительно два почти безграничных направления, в которых можно самосовершенствоваться сколь угодно долго. А ещё знания: я хоть и могу прочесть и запомнить несколько сложного текста страниц за секунду, но для его осознания и понимания всё-таки нужно время.
– Так ты что, буквально проводишь за учёбой недели и месяцы каждые сутки? – Брови Владимира взметнулись вверх, а взгляд преисполнился неподдельного уважения.
– Именно. Так что не всё настолько просто, насколько кажется на первый взгляд. – И всё-таки что-то в звоне стали было. Красивый, мелодичный и приятный уху слух ассоциировался с красивыми историями о средневековье, без отпечатка реального пролития, как у людей, реально сражавшихся в ближнем бою жалкую сотню лет тому назад.