После того, как я стал квазом, многие вздрагивали при встрече со мной, но были среди местных женщин и любительницы погорячей. Вот они-то мне обычно и давали всевозможные сигналы. Пока у меня была Мамба, я их не замечал – не было необходимости. Когда её не стало, когда я снова остался один, то не пропускал ни одной юбки, хотя свою темнокожую принцессу так и не смог забыть.
Но подозревать Анваровну в слабости к квазам у меня нет никаких оснований. Но зачем же я ей тогда? Слишком много вопросов и ни одного ответа.
Я пытался переварить всё это, но коньяк делал своё дело, и голова как-то слишком быстро снова стала тяжёлой. Казалось, что разум вот-вот затуманится окончательно. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на чём-то одном. Но перед внутренним взором всё равно всплывали образы: Лакшери, покачивающаяся от выпитого, и прелести ботанки, Аня с её загадочными выводами, и, конечно, графиня, холодная, как лёд, элегантная, словно принцесса династии Габсбургов, чопорная и непостижимая, как звезда на ночном небосводе.
Я сделал ещё пару глотков, чувствуя, как алкоголь теплом разливается по телу, немного успокаивая. Но тревога никуда не девалась. Я пытался представить, что будет дальше. Графиня, Лакшери, сектанты – всё это переплелось в один большой клубок, который я не знал, как распутать. Я бы справился с узлами, но вот незадача – где искать сам клубок, тоже неизвестно.
В голове стучала одна мысль: «Почему именно я?» Но ответом мне была только тишина моего персонального подземелья. Постепенно усталость взяла верх, и я, сам не заметив, как, провалился в глубокий, беспокойный сон, полный кошмаров, перевёрнутых крестов, схваток с суперэлитой, странных видений и интимных подробностей одной знакомой рыжей студентки. Насмотришься на всякое, ночью и не такое привидится.
Утро пришло неожиданно. Проснулся я с головой, тяжёлой, как свинец. Собрав все силы, я встал и огляделся. В коморке, кроме меня и разбросанных вещей никого не было – видимо, Аня уже ушла к себе, не став меня будить.
Похмелье в Улье бывает редко. Но если случается, то лечится простым приёмом живуна. Так что первое что я сделал – на ощупь нашёл свою флягу и совершил несколько глотков. После сна хотелось ещё поваляться, но живун подействовал лучше, чем кофе. Пришлось вставать.