«Это такая предоплата, принцесса», – злорадно подумала я, оглядываясь и продумывая план действий.
Прежние мои визиты в Храм знаний носили кратковременный характер. Я прогуливалась по максимально удалённой от глаз смотрителей секции, попутно выдёргивая наугад книги, а затем листала страницы в поисках хоть чего-нибудь полезного до тех пор, пока собственный страх или ненужное внимание к моей персоне не заставят сбежать, засунув в плетёную сумку одну или две книги.
Но на этот раз, помимо книг, мне нужен ещё и артефакт для дражайшей принцессы. Чтобы его достать, придётся пройти мимо смотрителя по охраняемым коридорам и подняться на другой этаж, на котором студентке – тем более скрывающей под белым плащом одежду воришки – делать совершенно нечего!
Если бы меня не лишили языка, все могло бы быть хоть чуточку, но проще.
«Ну ничего! Два раза не убьют, а один раз все равно умереть придется», – обнадежила я себя и наметила окольный путь за обширной секцией кристаллографии. Если заныкаться в нише за безобразной головой какого-то унылого старика, можно будет катнуть светляка подальше – пусть верещит и носится, а я прошмыгну, пока смотритель будет его ловить. Терять единственного друга отчаянно не хотелось, но план получше не складывался.
Стоило мне выйти из темного закутка в центральный проход, за которым следили красноглазые механические птицы, я увидела, как из окна – не витражного с ликами святых, а обычного, открывающегося в сад для доступа воздуха – лезет чья-то рука в перчатке. За рукой показалось плечо, за плечом голова, а потом их обладатель мягко спрыгнул с узкого подоконника и оказался рядом со мной. Выпрямился, глянул недобро: цепко, оценивающе.
Я сглотнула, открыла рот, чтобы заговорить, но не не смогла выдавить и звука.
Незнакомец смотрел на меня сверху вниз. Мужчина средних лет с узким злым лицом и сломанным носом. Чёрные волосы маслянисто блестели и разваливались на сальные пряди. Но это всё я отметила вскользь. Кого заботит причёска или горбинка на сломанном носу, если взгляд наталкивается на нечеловеческие жёлтые глаза, прожигающие тебя на месте?
Я ткнула себя пальцем в грудь. Сложила руки, изображая рукопожатие. Вопросительно подняла брови.
«Мужик, мы не враги. Давай просто мирно разойдемся?»
Он невозмутимо оглядывал меня с ног до головы. Протянул руку, заботливо поправил сбившуюся застёжку моего белого плаща. Я не хотела провоцировать его дерзким взглядом глаза в глаза. Сосредоточилась на жёсткой линии рта. Чуть дёрнувшись, прямая линия пришла в движение, тонкие губы, своей формой говорящие о тяжёлом характере хозяина, разомкнулись.