Ну а пока что я была очень одиноким ребенком. Ребенком, который нуждался в нежности, любви и присутствии другого человека. Такого, с которым можно просто быть собой.
* * *
Тот прогул не остался безнаказанным. К числу серьезных последствий можно отнести звонок родителям, взгляд моей мамы и ее ногу в черной лакированной «лодочке» на плоском каблуке, выбивающую дробь по полу в кабинете директора.
– Ты должна понести наказание, – сказала пани директор. – Но по поведению мы тебе оценку снижать не станем.
Уфф. Уже легче.
– Оценки по предметам тоже не будем снижать.
Уфф. Пронесло.
– Однако тебе придется потрудиться на общественных работах.
Я нахмурилась. Общественные работы были, как правило, связаны с уборкой мусора на школьном дворе, подметанием спортивной площадки и сгребанием листьев. Обычно вкалывал за всех самый слабый в классе – в то время как остальные сидели на траве и презрительно смотрели на него. Надо ли разъяснять, кто в моем классе был самым психологически слабым человеком?
– Я как раз подумывала об уборке площадки, – сказала пани директор, – но случилось так, что одна пани из числа верных друзей нашей школы вывихнула ногу. Думаю, ты могла бы ей помогать какое-то время. Ты будешь каждый день приносить ей обед из школьной столовой, делать покупки, вот так и придешь в себя.
Я в очередной раз вздохнула с облегчением. Понятно – я смогу что-то делать самостоятельно. Может, жизнь в группе – это не для меня? Может, зря я так хотела подстроиться под коллектив?
Я не ожидала, что отделаюсь так легко: зайти к пожилой даме, отнести обед, сделать покупки. Да ради бога, лишь бы не притворяться в кругу сверстников той, кем я не была. До конца начальной школы мне оставалось всего несколько месяцев. Потом я переходила в совсем другую школу в совсем другом районе. Туда, куда никто из моего класса не собирался идти. Я не могла дождаться новой жизни. У меня было ощущение, что я могу начать все сначала. С нуля. В новой школе никто не знал, какая я. Я могла быть кем только захочу. Я могла бы надеть маску кого-то другого или остаться собой. Потому что мне нравилось ходить по своему собственному, хорошо известному мне пути, хотя иногда я от него отклонялась. И помогать пожилой пани мне было больше «по пути», чем подметать тротуар со сверстниками, не замечавшими моего существования.