– Ничего не понимаю… – еле слышно пролепетала Мэри-Роуз.
В этот миг внимание Гарольда привлек необычный звук.
– Что это жужжит? – поинтересовался он.
Встав с постели, он обогнул груды вещей, валявшиеся вокруг, и направился в ту сторону, откуда доносился непрекращающийся тонкий свист.
– Быть того не может… – вымолвил Гарольд, наклоняясь, чтобы достать какой-то предмет из вороха одежды. – Смотри-ка, не подвел. Будильник показывает семь утра. Еще целых два часа до прихода чиновников.
– Тогда кто же так дубасит в дверь?
– Оставайся здесь, а я спущусь посмотреть.
– Ой, нет! Я пойду с тобой!
За порогом комнаты выяснилось, что коридор тоже погружен в беспроглядную темень. Луч фонарика выхватывал из мрака следы разрушения. Осколки стекла и щепки усеивали те участки пола, куда рухнули со стены картины. Пока они двигались в сторону слабого света, идущего из проема лестницы, удары в дверь становились все более настойчивыми.
Не дойдя нескольких ступеней до прихожей, Гарольд остановился. Что-то здесь было не так. В дверь никто не стучал. Створка была слегка приоткрыта и раскачивалась, хлопая по деревянному косяку.
Объяснения увиденному не находилось. Как и в спальне, маленький подзеркальный столик лежал опрокинутый в углу, в куче перевернутых картонных коробок, одежды и битых стекол. Однако, продолжая спуск, супруги заметили еще одну странность – весь пол прихожей был залит большими лужами.
Но внимание отвлек доносящийся из кухни шум.
– Кажется, там кто-то есть… – пробормотала МэриРоуз.
Сеньор Грейпс попытался высунуть голову из-за перил и хоть что-то рассмотреть сквозь темный коридор, но ничего не увидел, а зажигать фонарь ради того, чтобы удовлетворить любопытство, показалось слишком рискованным. Оставалось лишь одно:
– На счет три побежим к двери, ладно? Раз…
– С ума сошел? А если нас заметят?
– Два…
На кухне с жутким грохотом сверзилась на пол пара кастрюль.
– Три!
Гарольд схватил Мэри-Роуз за руку, уронил фонарик на последнюю ступеньку, и оба рванулись к главной двери. Она открылась с первой попытки. Не оборачиваясь, супруги выбежали из дома на террасу. Перед тремя ступенями, спускавшимися в сад, они еле-еле успели затормозить: перед ними расстилалось море.