– Думаю, на сегодня достаточно, – еле слышным голосом вымолвил Гарольд.
Мэри-Роуз застыла с тазиком в руках, глядя на черную воду. Половина подвала еще была затоплена, но положение уже не казалось столь безнадежно отчаянным. Можно было предположить, что если дом оставался на плаву с целиком залитым подвалом, то теперь, когда его вес уменьшился, он продержится и дальше. Мэри-Роуз бросила взгляд на мужа, и, не обменявшись ни словом, супруги начали подниматься по лестнице. Каждый шаг резью отзывался в мышцах ног, рук и спины, напоминал о бессчетном количестве рейсов, когда они носились вверх-вниз с полными тазами. Тяжелее всего МэриРоуз дался проклятый ушат: пока она его таскала, у нее как никогда в жизни разболелись почки. Гарольд тоже вымотался, но усталость не шла ни в какое сравнение с болью в руке, горевшей огнем от соли, кристаллизовавшейся в ране.
Поднявшись в прихожую, супруги остановились: непонятно, куда идти, и совсем непонятно, что делать дальше. Знакомые предметы обстановки сдвинулись с места и казались неузнаваемыми, катастрофа на всем оставила свой отпечаток. До этого момента Грейпсы не сознавали, до какой степени пострадал их дом.
С промокшими ногами, при свете фонарика они побрели вперед, в надежде найти свободный уголок и, наконец, отдохнуть. В гостиной высились горы сломанных стульев, картонных коробок, книг и штор, изодранных в клочья осколками стекла. Уже не было сил, чтобы отодвинуть буфет, подмявший под себя столь вожделенный диван.
В столовой положение дел тоже не внушало особого оптимизма: стеклянная горка вдребезги разбилась, впечатавшись в стену; под щепками и осколками громоздились стулья, правда ни у одного не уцелели ножки. Так что супругам не оставалось ничего иного, как из последних сил потащиться на кухню.
Посреди груды битой посуды, луж воды, искореженной мебели и электроприборов Мэри-Роуз удалось обнаружить исправную табуретку, которой она обычно пользовалась, чтобы добраться до верхних полок. Она наконец выпустила из рук тазик и тяжело рухнула на сиденье. Гарольд тоже бросил свое ведерко и пошел дальше, светя себе фонариком. Борясь с подступающим отчаянием, он принялся копаться в хламе, чтобы найти хоть какое-нибудь питье, и нашарил графин – правда, воды там оставалось совсем на донышке. Рядом с МэриРоуз обнаружилась старая радиола. Гарольд разгреб мусор, уселся на нее и поставил фонарь на пол. Узкий луч уперся в потолок, и в помещении стало немного светлее. Слышался лишь легкий шум прибоя; деревянная обшивка дома поскрипывала в такт набегающим волнам.