Итак, Жан получил разрешение присутствовать при разговоре психолога с Надей вместе с ее родителями, но при одном категоричном условии: ни в коем случае не вмешиваться самому. Про себя он надеялся на большее, но согласился, поскольку это был его единственный шанс оставаться в курсе событий, связанных с расследованием.
Расположившись в одном из кресел, стоявших в гостиной, Жан внимательно наблюдал за Надей. Прежде он видел ее только на школьной фотографии, которая широко разошлась за последние сорок восемь часов. Ее улыбка и чуть лукавое выражение лица растрогали всю Францию. Но сейчас Жан видел перед собой совсем другого ребенка – сумрачный взгляд, напряженно сжатые губы… Казалось, она повзрослела сразу на несколько лет. Лицо по-прежнему сохраняло полудетские черты одиннадцатилетней девочки-подростка, но что-то изменилось… Глаза. Жан пытался разгадать, что отражается в них. Печаль и в то же время… суровость? Он не мог сказать точно. Но одно было для него очевидно: последние два дня начисто стерли ту едва уловимую извечную беззаботность, что свойственна всем детям.
Жан слушал и запоминал вопросы детского психолога, хотя предпочел бы услышать ответы Нади, но девочка по-прежнему молчала. Про себя Жан поразился терпению психолога. Голос этой женщины звучал мягко и успокаивающе на протяжении всего сеанса, но уже чувствовалось, что ей не помешало бы немного отдохнуть. Упорная немота Нади обескуражила бы кого угодно, но доктор Флоран сохраняла спокойный и невозмутимый вид. Должно быть, для нее это привычно, подумал Жан, в глубине души одновременно довольный и раздраженный, что от Нади пока не удалось получить никакой информации: она ведь могла оказаться совсем не такой, которую он ждал…
Было ли это специальной уловкой доктора или простым совпадением, но, едва взрослые поднялись с мест, собираясь выйти из комнаты, внезапно раздался голос Нади:
– Вы – друг месье Лессажа?
Жан вздрогнул и обернулся. Этот вопрос был обращен к нему. Он не сразу смог ответить – холодный, бесстрастный тон, которым были произнесены эти слова, его буквально оледенил. Теперь, когда она наконец заговорила, он сомневался, что хочет услышать продолжение.
– Вы его друг или нет? – повторила она уже более нетерпеливо.
– В некотором роде, – слегка запнувшись, ответил Жан.