* * *
На следующий день я просыпаюсь до рассвета. В доме еще тихо. Одеваюсь, иду вниз. На этот раз газ на плите зажигаю более ловко. Приготовив кофе, принимаюсь печь лепешки с корицей. Когда раскатываю тесто, в кухне появляется Кэт, почему-то в своем стареньком розовом платье, которое ей мало. Она молча помогает мне порезать тесто на треугольники и выложить на противень. Я варю всмятку несколько яиц, жарю тонкий ломтик ветчины. Прошу Кэт накрыть маленький столик у окна, выходящего во двор, и она выполняет мою просьбу.
Без нескольких минут семь я вытаскиваю противень из духовки. В кухню входит Мартин. Он побрит, одет, готов к отъезду. В серо-лиловом костюме Мартин просто неотразим.
Он ставит на пол саквояж, хватает чашку и протягивает руку за кофейником.
– Но у тебя же есть время позавтракать перед дорогой, правда? – спрашиваю я.
– Заверни мне с собой одно печенье. – Он делает большой глоток кофе.
– Это лепешки, и я их заверну, если ты больше ничего не хочешь.
– Мне пора бежать.
Он ставит чашку, лезет в карман пиджака, достает несколько долларовых купюр и кладет на кухонный стол.
– Вот немного денег, если тебе что-нибудь понадобится, пока меня не будет.
Мартин опять подносит ко рту чашку с кофе.
– Все, я побежал. Мне еще нужно добраться до машины и выехать из города. А это не так-то просто, даже в воскресенье.
Я следую за ним в прихожую. Кэт плетется за мной.
– А если мне нужно будет с тобой связаться, куда или кому я могу позвонить? У кого узнать, где ты находишься?
Он надевает пальто и поводит плечами.
– Обычно мы не связываемся с конторой, когда бываем в командировках.
– А если что-то случится?
– Что, например?
Я моргаю, пытаясь скрыть удивление.
– Ну… вдруг Кэт заболеет, или в доме случится пожар, или я упаду и сломаю ногу?
Мартин непринужденно улыбается.
– Софи, я уверен, ты найдешь выход из положения. Да и чем я сумею помочь издалека, если произойдет несчастье?
Он снимает с вешалки шляпу, надевает ее, поднимает с пола саквояж.
– Вернусь через четыре дня, может, через пять. А ты, Кэт, будь умницей.
По-моему, он даже не замечает, что на Кэт старое платье, или ему все равно. А может, считает, что я быстрее уговорю Кэт расстаться с нарядами, которые ей малы, а значит, нечего и воду мутить.
Мартин поворачивается ко мне. Будь мы обычной супружеской парой, он бы сейчас поцеловал меня на прощанье. Но мы – не обычная супружеская пара.