Синий муниципальный знак, другой мир. Пейзаж изменился так быстро, что потребовалось сосредоточиться. Лес стал другим. Сосны стояли как неуклюжие великаны, с толстой, морщинистой корой, похожей на слоновью кожу. Тонкие, чахлые ели выстроились по краям многокилометровых болот. Лес настолько редкий, что по нему можно проехать в собачьей упряжке – не то что в растущем около фермы кустарнике.
Я прибыл в деревню, которая, как оказалось, состояла из двух домов у дорожной обочины и установленной рядом таблички с названием. Один дом был бревенчатый, коричневато-красного цвета. Второй – похожий, но постаревший до серого. Из краснокирпичных труб, как мраморные колонны, поднимались в морозное небо белые столбы дыма, а под свесами крыши дворовой постройки болтались темные куски мяса, обдуваемые весенним ветром.
Когда дома остались позади, начался лес, который вздымался и качался волнами, как нечто веками существовавшее; потом пришла очередь новой деревни. Стены домов были засыпаны снегом до нижнего края окон, дворы не расчищены. Старые, полуразвалившиеся автомобили съежились у дорожной обочины в глубоких ямах, специально вырытых для парковки. От машин к домам вели наклонные тропинки.
Я видел на дороге и во дворах людей, которые останавливались, чтобы посмотреть на мелькнувшую мимо машину как на чудо природы. Проехал и мимо детей – сопливых щенков, одетых в изношенные комбинезоны и копавших снежную хижину в сугробе. Некоторые из них с выбившимися из-под шапки взлохмаченными светлыми волосами спускались с обрывистой кручи. Заметив машину, они прервали игру и остановились посмотреть – настолько заторможенно, что на мгновение подумалось, есть ли у них вообще лица.
Как будто я попал в прошлое. Это были забытые богом деревни. Видел вокруг нищету, но в то же время много жизни. В отличие от восточных областей и моей родной местности, в этих глухих деревнях еще жили люди. Заброшенных домов, которые были бы захвачены лесом, не встретилось ни одного. Видел овец, топчущихся в конце хозяйственных построек, кур, выглядывавших из своих лазеек посмотреть на весеннее солнышко. От навозных куч поднимался пар. Во дворах тявкали охотничьи собаки: рыжие финские лайки, карельские медвежьи лайки и обычные серые дворняги. К то-то прибил к стене оленьи шкуры на просушку.