Вернулся к своим воспоминаниям. Что ещё такого особо важного
произошло за эти полгода с хвостиком? Отличился в пилотировании,
привлёк к себе внимание командования и умудрился этим вниманием в
должной мере воспользоваться. И так кстати выпавшим мне шансом
прокатить инженера-инспектора из Адмиралтейства, из-за поломки
своего самолёта остановившегося в Пскове. Через генерала Остроумова
вышел на адмирала Эссена. А дальше усовершенствованный мною
самолёт, который так всем специалистам понравился своими
лётно-техническими данными, что все эти изменения тут же/с моего
разрешения, само собой/ начали применять на новых машинах. После
оформления нужных патентов, конечно. На заводе последовало
знакомство с Нестеровым и Крутенем, уже знаменитыми русскими
лётчиками-асами, разговор по душам с продолжением в ресторане. И в
результате Пётр Николаевич прекрасно сейчас себя чувствует. Летает
и воюет. Да, пулемёты с моей подачи начали устанавливать на
самолёты с самого начала боевых действий. Может быть, именно
поэтому и не пришлось Нестерову идти на свой вынужденный знаменитый
таран? Справился и без него на отлично. И, самое главное, вроде бы
как лётчики уже начали пользоваться привязными ремнями. Сначала у
нас в Псковской авиароте, потом на Московском заводе, а там,
надеюсь, и дальше новое веяние распространилось. А всего-то привёл
вовремя несколько подходящих примеров, да и на своём личном примере
всю пагубность отсутствия ремней показал. Голова-то у меня хоть и
зажила после той самой катастрофы, но длинный рваный шрам во весь
лоб так и остался…
Да, самое главное! Я же обстрел Либавы предотвратил!
Воспользовался очень удачно своими воспоминаниями. И в нужное время
оказался в нужном месте. Несколько изготовленных в мастерских за
собственные сбережения авиабомб, пулемёт на борту… И неожиданная
для всех самоубийственная атака оказалась настолько успешной, что
два немецких крейсера ушли несолоно хлебавши. А по одному из них
бомбы легли настолько удачно, что вызвали у него на корме взрыв
подготовленных к установке морских мин.
В этом бою моего стрелка-наблюдателя ранили…
Заметили нас, само собой, награды последовали. А, самое
главное, на слуху оказался.
Развитие авиации подстегнул — удалось наладить тесный
рабочий, а потом и дружеский контакт с Сикорским. Ненавязчиво
подсказал кое-что, а дальше пытливый ум изобретателя и сам
сориентировался — попёр вперёд, только успевай в нужных местах
поправлять в нужную сторону. И идеи подкидывать. А идей этих у меня
столько, что ого-го! Главное, что всё в тему. Так и подкидываю до
сих пор понемногу. В Совет директоров завода вошёл со своими
идеями…