Соколов: Да, здоровы ли?
А.А.: Действительно, я приболел немного. Воспаление левого легкого. Но сейчас уже лучше. Предполагаю поехать в Петроград, как только будет покрепче мое состояние. Ехать, в особенности в Петроград, теперь очень трудно. Поезда идут безобразно неправильно; стекла повыбиты; места в вагонах забиты до крайности, так что приходится помещаться чуть не на площадках. Как поокрепну, выеду.
Соколов: Выздоравливайте, дорогой Алексей Алексеевич. А, может, и стоит повременить с поездкой. Надежда Ивановна права: кругом беспорядки. Война. Временное правительство… Теперь вот все гражданами стали. Наш отец Николай Понгильский, он к домовой церкви при нашем храме причислен, с 16 года был командирован на фронт, а на днях вернулся. Разное говорит. У нас в городе большевики еще не пришли к власти, но вот-вот придут.
А.А.: На последнем собрании рыбинского религиозно-философского общества мы с моим милым тезкой Алексеем Алексеевичем Золотаревым сошлись во мнении, что большевики укрепятся, и что они есть самая народная власть: это мы сами, достоинства наши и недостатки наши.
Соколов: Не могу согласиться. Большевики это не интеллигенция, которая к вере с терпимостью относится.
А.А.: Если вы об истерической интеллигенции петроградского типа, то она первая же посеяла и сеет семена безбожия. Брат мой, епископ Андрей, после поездок по глухим местам епархии писал мне о том, что наша интеллигенция, поселившаяся между язычниками, делает все возможное, чтобы отвратить их от Христа и приготовить к атеизму. И такая враждебность к христианству возбуждена русскими же людьми, не ведающими, что творят! Дай Бог сил моему брату!
Соколов: А вы себя, князь…
А.А.: Из рода Рюриковичей, замечу.
Соколов: Вы себя, князь из рода Рюриковичей, к интеллигентам не причисляете.
А.А.: К таким, которые не верят Христу, поощряют общественный разврат, презирают народ – нет. И мне ужасно тяжело видеть, как наш народ – простые люди – молчаливо отдавали и отдают своих сыновей на убой. Но мне не жаль так называемую «интеллигенцию», которая считает себя принадлежащей к «правящему классу», которой по делам и мука. Я же целиком и безраздельно принадлежу родине и родному народу и никому более.
Соколов: Вы правы в том, что о духовности власть предержащих с трудом рассуждается. Потому и не знаем, что завтра нас ждет.