– Оно очень ладно и элегантно выглядит, но легкомысленное и ведёт душу к погибели. Предпочитаю, чтобы моя дочка не так по-пански и прекрасно выглядела, а имела в сердце Бога, и так жила, как её прабабки.
Таким образом, она осматривалась, будто бы занимаясь процессом. Толочко, когда она получила о нём информацию, не понравился ей главным образом за то, что служил гетмановой.
Поэтому искала другого. В Вильне, заключая с ней знакомство, ей попался далёкий родственник Буйвид, Погожелский старостиц. Он прибыл в Вильно от имени отца, чтобы присутствовать на процессе, который был у него с Пжецишевскими.
Парень был красивый, воспитанный по-старинке, в боязни Божьей, а говорили за него стражниковой то, что по-французски не знал ни слова. Староста его воспитывал по старой традиции на Альваре и латыни, склоняясь сделать правником и фермером. Правника хотел из него сделать для своей выгоды, потому что постоянно вёл тяжбы и имел бесчисленное количество дел, фермером же должен был быть, потому что они имели на Жмуди за Ковном значительные угодья.
Сделал из него, чего желал, потому что Алоизий Буйвид среди шляхетской молодёжи держал первенство. Коня оседлать, в цель выстрелить, на саблях рубиться, речь сымпровизировать, на охотах в лесу неделями лежать в самое плохое время получалось у него легко. Не запускал также богослужения и в костёле так пел басом, что всех заглушал. Он одевался по-польски, густо, достойно, ярко и с некоторой элегантностью.
Но в салоне от него не было утешения, стоял как кролик, заикался и не знал, что делать с руками. Принимая старопольские добродетели, он принял также пороки, потому что, хотя был молодым, выпивал залпом полгарнцовые рюмки, и за столом удерживал поле самым старым любителям.
Обо всём этом Коишевская была осведомлена, но это её не оттолкнуло и не отбило охоты, за всё вознаграждало то, что французского не знал и на модника в парике не давал себя переделать.
Девушке Буйвид, пока не узнала его ближе, понравился, потому что был приятной внешности, а выглядел как лев, а женщины мягких и приятных мужчин не любят.
Но через несколько дней он весь открылся и Аньела глядеть на него не хотела, показался ей грубым, неотёсанным грубияном. А по той причине, что когда говорил, растягивал слова, как немного все литвины, она прозвала его (потому что немного знала литовский язык) zemajtys kokutis (жемайтийский петух).