Степанида тоже к ним пристроилась, кухарила и ей заработок хоть какой, но перепадал.
Солнышко уже к полудню катилось и Силантий, повалив очередную сосну, вздохнул глубоко.
Степанида готовила обед на костре и зычно окликнула мужиков:
– Эй, работники, пора обедать!
Всё шабаш на сегодня, – сказал устало Силантий и сев на срубленную сосну, вытирая рукой, пот со лба, добавил: – Идём все обедать.
Мужики не заставили себя упрашивать, и пошли к костру, а Борода присел рядом с Силантием, почесал бороду и задал вопрос Силантию:
– Ты чего уселся бригадир? Пойдём обедать.
– Сейчас, передохну, – ответил устало Силантий.
– Знатная у нас артель собралась, верно, бригадир? – лизался Борода.
– Да, бригада крепкая, – согласился Силантий.
– Нам бы в бригаду ещё человек пять, и работа шустрее пошла бы. Как думаешь, бригадир? – не унимался Борода.
– Я пока никак не думаю. Леспромхоз организуют, утвердят, что бригада нужна тогда, и думать, будем, народ набирать, а пока мы артель. Сам понимаешь, за нами никого нет. Не тот масштаб Борода, – с сожалением в голосе ответил Силантий.
Степанида разливала в миски похлёбку, посмотрев в сторону Силантия, позвала его:
– Силантий Максимович, пожалуйте отобедать!
Борода скосил взгляд на Степаниду и с усмешкой продолжил:
– Степанида на тебя глаз положила. Так и нарывается за сучок юбкой зацепиться.
Силантий смутился и добро, но настоятельно спросил:
– Не пойму, тебе-то какая забота? Иди, поешь, что сиднем, сидишь?
– Да я чего, – ответил весело Борода, – я так для разговора. Смотри, женит она тебя на себе. Баба огонь. Грудь, два бидона молока. Нырнешь, не выплывешь. Пойдём обедать Силантий Максимович.
– Ты иди, я подойду сейчас, – ответил Силантий.
Борода пошёл к костру, а Силантий вдохнул запах сосен и, хотел было уже идти обедать, как вдруг из кустов вышла шустрой походкой девочка Прасковья. В руках держала она лукошко полное всяких разных ягод. Она присела на сосну рядом с Силантием.
Силантию нравилась смуглая девчонка, с бойким характером и весёлым нравом. Только вот он понять не мог, как при черных, как смоль волосах её глаза были голубыми, как небо. Силантий относился к ней добро, как к ребёнку десятилетнему, который совал свой нос с детским любопытством, куда ни попади.
Силантий улыбнулся ей, потом сделал строгое лицо и суровым тоном спросил: