Подвыпивший Косарь и Андрон с восхищением смотрели на оратора. Тимоха, аж икнул от великих слов, а дед Матвей воодушевлённый своей значимостью дружка жениха продолжил:
– Выпьем товарищи за молодую, Революционную семью. Как говориться плодитесь и размножайтесь, чтобы враги Советской власти от зависти своей померли. Ура товарищи.
Гости звонко чокнулись переполненными стаканами, махнули самогонки и хором закричали молодожёнам горько.
Аким скромно поцеловал Марфу и, улыбнувшись присутствующим, предложил:
– Прошу вас отпотчевать хлеб да соль гости дорогие.
Гости не заставили себя просить дважды и приступили уничтожать с голодухи всё, что послала им экспроприация.
Степанида махнула стакан самогонки, закусила пирожком и бросила жгучий взгляд на Силантия, но он не обращал никакого внимания на её кипучие после самогонки знаки внимания. Степанида, между тем впала в хмель и начала приставать разговором к Силантию:
– Тебе Силантий Максимович женится надобно, а, то так в казённой одёжке до старости проходишь. Революция закончилась, пора бы хозяйством обзаводиться. Дом построить, жену молодую привести, чтобы хозяйством руководила. Али девок мало у нас, красивых?
– Так время придёт, женюсь, – ответил, смутившись Силантий, – подожду, пока молодёжь подрастёт. Они грамотнее нас будут, и хозяйство по-умному вести начнут.
Силантий посмотрел через плечо на Прасковью и сказал:
– Выжду, пока Прасковья вырастет, и сватов к ней зашлю.
Девочка Прасковья засмущалась по-детски, прыснула смехом.
Степанида не унималась:
– Пока она вырастет, ты Медведев весь мхом порастёшь. Нужен ты ей будешь.
Силантий улыбнулся белозубой улыбкой, посмотрел на Прасковью, залившуюся краской от смущения и тепло, спросил девочку, как бы шутя:
– Как я тебе Прасковья, в женихи подойду, когда вырастешь?
Прасковья задорно рассмеялась, подначиваемая подружками и ответила, как взрослая:
– Вырасту, там посмотрим.
Андрон толкнул Тимошу локтем и проговорил, дыша ему в лицо самогоном:
– Нажми на клавиши, покажи себя.
И полилась самогонка рекою под весёлую музыку гармошки.
Эпизод 2
1920 год. Лето.
Лето жаркое продолжало парить. Хоть и лес прохладу нёс, но деревья валить не сладко было. Ладно, свалишь, а ещё надо сучья обрубить, хлысты сложить, навести порядок, всё это артели Силантия давалось нелегко. Леспромхоз ещё не утвердили в районе зачинать и на должность бригадира ещё Силантия не поставили, надо было ждать. Силантий так, шабашил с бригадой своей, для пользы государства и себя не забыть. Копейку, конечно, имели они, но размаха не было. В бригаде у него помощником был Лёнька по прозвищу Борода, из-за длинной косматой бороды, что носил для солидности, да ещё двое лесорубов.