Копылов наблюдал спокойно за всей этой горькой сценой и, подустав смотреть на напряжённое лицо юнкера, достал из кобуры револьвер, подошёл к солдатам, усмехнулся:
– Ну, что стоим? Хватит душу мытарить, какие ни есть, а люди они. Давай-ка полководец командуй и делу конец.
Копылов прокрутил барабан револьвера, а юнкер от насмешек вообще растерялся и, тряся губами от волнения, спросил в ответ глупо:
– А, как?
Копылов отошёл на шаг в сторону, взвёл курок револьвера и спокойно, разжёвывая слова, довёл действия до новобранцев:
– По команде «Товсь» винтовочки с плеча снимаем, досылаем патрон в патронник винтовки с помощью затвора и прицеливаемся в троих, лютых врагов нашего Отечества. По команде «пли» производим выстрел путём нажатия спускового механизма с названием курок указательным пальцем. Всё понятно?
Солдаты, молча, кивнули головами. Копылов равнодушно продолжал, обращаясь к юнкеру:
– Теперь, если страшно, глаза закрой полководец и командуй.
У юнкера застрял комок в горле, свело судорогой от нервов руку с револьвером и лицо камнем застывшим кричало «не хочу».
Копылов вместо юнкера произнёс солдатам команду:– Товсь, – продолжил хладнокровно после их выполнения его команды, отмерив, время жизни Красноармейцев: – Пли!
Последним мгновением отведённой черты жизни, наведённые стволы винтовок « детям» на «отцов» треснули залпом.
Алыми пятнами на гимнастёрках красноармейцев положила кровавая печать безысходности свою резолюцию на их жизни, которые уходили из тела душою к небу. Тела их скатились по насыпи, превратившись в бездыханную плоть.
Для верности Копылов израсходовал на каждого красноармейца по патрону, затем, как ни в чём не бывало, вложил револьвер в кобуру и, отходя к вагону, скомандовал юнкеру строго:
– Полководец, теперь дай команду солдатам убрать расстрелянных за насыпь, чтобы не портили обозрение.
Эпизод 3
1920 год. Осень.
Паровоз бронепоезда пыхтел клубами пара. Белогвардейцы заканчивали погрузку. Копылов, увидел подъезжающую повозку, управляемую денщиком, с сидящими в ней женой Сычёва, её сыном Алексом и Ульяной. Он снял фуражку, заправил пятернёй руки волосы на своей голове и, водрузив на место свой головной убор, шагнул к ним навстречу.
Денщик остановил лошадь, спрыгнул с повозки, обращаясь к Копылову:
– Здравия желаю господин поручик.