– Смотрите, какой хорошенький! Можно, я заберу его домой? Мам, ну пожалуйста… – притворно канючила она подруге, сидящей напротив.
Я обалдел от такой наглости, но не растерялся:
– Можно! – отозвался я как раз кстати, и вся компания покатилась со смеху.
Она отпустила меня, хотя я был совсем не против и дальше греть щеки в её ладонях.
– А он ещё и забавный, – проговорила она, отсмеявшись вместе со всеми. – Я Лиза.
Она протянула мне руку, и я слегка сжал её длинные хрупкие пальцы, стараясь не уколоться об острые как пики накладные ногти:
– Сева.
Мы не успели больше ни о чем поговорить. К сожалению, меня настойчиво призывали к другому столику и пришлось оставить Лизу с весёлой компанией, а когда я освободился, они уже ушли. Маруся убирала со стола остатки круассанов, пустые кофейные чашки и мятые салфетки. Одну из них она повертела руках и передала мне со словами:
– Сердцеед!
На салфетке значился никнейм для Инсты в ареоле отпечатка губной помады. Я сунул салфетку в карман брюк и благополучно забыл о рыжеволосой девушке на целую неделю. Вспомнил только, когда проверял содержимое карманов перед тем, как отдать штаны в стирку. Я тут же открыл Инсту и подписался на Лизу. Не прошло и десяти секунд, как она подписалась на меня в ответ, а ещё через минуту пришло сообщение в директ: «Нам нужны симпатичные мальчики для одного проекта. Снимаем клип для известного блогера. Мне нужно с кем-то целоваться на заднем плане. Ты как? Целоваться любишь?» Как можно было отказаться от такого предложения?
Сегодня, как и в тот первый раз, я не мог отвести от неё глаз, а она казалась совершенно спокойной: не избегала глядеть на меня, но и не забывала про друзей, отвечала на их реплики, улыбалась и даже смеялась, но не вызывающе, не на показ, а естественно, как всегда. Она не была из тех девушек, которые после горького расставания всему миру желают продемонстрировать, как мало уязвлены. Она ничего не пыталась доказать и именно это служило лучшим доказательством её силы и уверенности в себе. Я же никогда не умел поддержать её в трудную минуту, не умел найти правильные слова. Мне всегда казалось, что любые слова поддержки унизительны. Во всяком случае, утешать себя я никому не позволял. Лизу это не смущало. Она сказала мне при случае: «Ничего. Меня это не парит. Если нужно, я сама могу подержать себя за руку». Я усмехнулся тогда, но, узнав её ближе, понял, что она вовсе не кокетничала. Не только утешиться, но и постоять за себя она умела лучше всех, кого я знал. Однажды мы ехали в забитой маршрутке и какой-то нетрезвый хмырь ущипнул её за попу. Не успел он нагло осклабиться, как получил пальцами по глазам (хорошо, если не ослеп), а в следующую секунду согнулся от боли в паху. Все произошло так быстро, я даже не сразу понял, а когда до меня дошло, Лиза уже проталкивалась к выходу и тащила меня за собой. Мы выскочили из маршрутки и быстро затерялись в толпе. «Как ты?» – спросил я, стыдясь, что ей самой пришлось себя защищать. «Забудь!» – отмахнулась она и больше не вспоминала об инциденте. Не удивлюсь, если и я, как тот мудак из автобуса, уже выскользнул из её настоящего и стал частью прошлого, с которым она успела примириться и о котором не стоит сожалеть.