Юля знала, как это неприятно: когда кто-то смотрит на то, что не дает тебе уснуть, болит и скулит под одеялом, но не могла оторваться. По щекам полились слезы. Юля словно увидела отражение. В ком-то был такой же изъян. Тяжелый. Холодный.
– Мина? – спросил Рома, зная, что нужно сразу расставить все точки.
– Да, – ответила Юля и хотела было тоже спросить, но Рома опередил ее.
– Граната, – сказал он и достал губами сигарету из пачки.
Рома протянул пачку Юле, но та выхватила сигарету изо рта Ромы и прикурила. Он взял новую сигарету. Какое-то время они молча курили, разглядывая друг друга, то ли вспоминая, то ли знакомясь заново, без опаски останавливая взгляд на самых чутких местах.
– Выпускное платье, – сказал Рома. – Помню его. Будто из прошлой жизни.
– Так и есть. Из прошлой.
– Я тоже часто вспоминаю.
– Я надела его не поэтому, – сказала Юля. – Просто думала, что так меня точно вспомнят. У кого еще на выпускном было такое колхозное платье.
Они улыбнулись. Им много было, что вспомнить. Тем не менее, голова вдруг опустела, мысли унес сигаретный дым.
– Я искала всех, – продолжила Юля. – Никого не нашла. К тебе тоже приходила. Соседка сказала, что…
– Да, – оборвал ее Рома. – Я там давно не появлялся. Все ноги не доходят. До родного дома.
Рома выбросил окурок. Небо стягивали серые облака, воздух казался пыльным, сернистым, Рома тоже это чувствовал. Создавалось ощущение, что над городом образовался купол как в новогоднем шаре со снегом. Только вот в том шаре, где были Юля и Рома, полупрозрачная жидкость застыла.
– Пройдемся? – спросил Рома, не в силах больше стоять на одном месте.
Юля кивнула, и они пошли по знакомым дворам. Кто-то из компании выкрикнул Роме вслед:
– Завтра в семь, без опозданий.
Рома махнул рукой, и они с Юлей скрылись за поворотом.