«А мы с Хамо должны добывать монеты», – сказал Алан себе, раздумывая, как это сделать. Кларет пробудил аппетит.
– Жареных сосисок с горчицей! – крикнул он девушке. – Да побыстрей!
– А старику тоже состряпать? – неохотно отрываясь от наведения порядка, поинтересовалась Эльдра, указывая в раскрытую дверь на свесившего на грудь голову Альдо.
– Перебьётся! Да пошевеливайся, кому я сказал?!
Между тем на мостовой у входа остановился забрызганный грязью кэб. Из него вывалился тучный лысеющий мужчина в берете и шёлковом пелиссоне.
– Хьюго?! – удивился Алан. – Этому-то здесь что занадобилось?
Грузный мужчина протиснулся в помещение и, приметив сидящего в углу Алана, прикоснулся к перу на тулье берета.
– О, дружище Алан, приятель! Как твоя грыжа?
– Хуже некуда, – ответил Алан. – Эта грыжа и жара меня прикончат, как жрец ягнёнка.
Хьюго приблизился к столу и, отодвинув его, чтоб разместить свою тушу на лавке, присел. Он был соглядатаем шерифа и проживался за счёт тех, кто промышлял вымогательством. Толстяк дни напролёт всё мотался взад-вперёд по Сарыни и окрестностям Графства, вынюхивая подробности, которые приличные люди обычно хотели бы утаить, и неплохо иногда на этом зарабатывал.
– Кому ты это рассказываешь? – возразил Хьюго, жадно втягивая ноздрями запах жарившихся сосисок. – Прошлой ночью я посетил одну гулянку, так думал, подохну от пожара в моём слабеньком теле от разносолов и вин, а так же – от природного жара. Представляешь попойку в это время?!.. Заявляю со всей научной ответственностью – после падения Небесной Скалы природа просто сошла с ума! То ливни, туманы и грозы, то жара, как в пекле… – Заметив, что Алан не слушает его, дородный господин переменил тему. – Стало быть, дела твои – никуда не годятся? Да, вид у тебя не слишком-то цветущий.
– Ни рыбьего рыла за последние седмицы! – Алан ударил кулаком по столу. – А тут ещё эти проклятые шулеры и проигрыши в несчастную …
Эльдра принесла шкворчащие на деревянной тарелке сосиски. Пока девушка ставила яства на стол, Хьюго давился слюнями.
– Мне три раза по столько, краса, – потребовал он, попытавшись приобнять её за бедром, скрытые юбками. – И эля, промочить глотку.
Она шлепком отбила его поползновения и с улыбкой вернулась к прилавку.
– Вот какой товар мне по душе! – заявил Хьюго, провожая девушку плотоядным взглядом. – По крайней мере, тут и мясо, и жир, и огонь, и прохлада – платишь за одно, а получаешь вчетверо!