Пронизывающий холод пролез под кожу. Я замёрзла так, будто меня окунули в ледяную прорубь. Подбородок дрожал, зубы стучали. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Соня, которая успела задремать, открыла глаза:
– Мама, холодно. Включи печку.
Наконец мы проехали этот злосчастный поворот… и тут мне в глаза ударил ослепительный свет. Настолько яркий, что я зажмурилась и шарахнула по тормозам.
Раздался мелодичный звон, где-то далеко послышались голоса, множество голосов. А я словно ускользала, растворялась… Сознание уплывало. И я отключилась.
С ума сойти, это уже какой-то новый уровень моих снов. Даже не помню, как мы до дома доехали. Я открыла глаза…
Рядом горел костер, освещая тьму леса. Я попыталась приподняться на локтях, но мне не удалось.
Я была связана! Рук вообще не чувствовала, а во рту оказался кляп. Всё, что я могла, – это мычать и биться, лёжа на спине.
Моя дочь, где моя дочь?! Страх бежал вверх по спине и пульсировал в затылке, обдавая голову колючим льдом.
Кто эти люди?! В отблесках пламени я едва могла рассмотреть два силуэта.
– Эй ты, девка, спокойней… – какой-то мужчина опустился на корточки возле меня. – Ты меня понимаешь? Откуда ты тут взялась? – сдержанный вкрадчивый голос и вроде знакомые слова, но звучат как-то не так…
Сердце бешено колотилось, вызывая режущую боль в груди. Взгляд беспокойно блуждал в поисках спасенья.
– Очнулась, что ли? – спросил кто-то у меня за спиной.
– Ага, странная какая-то, не из наших краёв.
Я из этих краёв, ау! Дай мне сказать это!
У меня никак не получалось вытолкнуть кляп языком. Я дёрнулась и рывком, наконец, села.
Соня, Соня! Она рядом со мной. Совсем рядом. Я как могла подползла к ней. Бедная моя девочка, она была так напугана! Ей тоже связали руки и закрыли рот кляпом. Соня беззвучно плакала.
Я пыталась одними глазами сказать ей, что всё будет хорошо.
«Девочка моя, не бойся. Я с тобой».
Я подвинулась ещё ближе и прижалась к ней.
Меня потряхивало.
– Главнокомандующий весть получил. Скоро будет на месте.
– Тогда ждём. Пусть он решает, что с ними делать, – сказал тот, что сидел на корточках. – Уж больно странные, глянь, как одеты-то? Чудны́е какие-то! – Он покачал головой, поднялся на ноги и шагнул назад.
– Меньше трынди, – буркнул второй голос.
Раздались шаги – такие тяжёлые, что от каждого шага тряслась земля. Или это я тряслась от страха?