***
Нейт тоже не имел понятия, где он. Это была огромная комната, возможно, подвал. От сильного запаха крови начало мутить. Он был один. Что произошло? Что происходит? Что произойдет? Тонна вопросов, на которые Нейтан ответить не мог. Не было Теона, чтобы его защитить. Не было вообще никого, в буквальном смысле.
***
Два дня пролетели, словно полчаса. Когда в семь утра зазвонил телефон, Теон торопливо спустился по лестнице, тщетно надеясь услышать милый, любимый голос Нейтана.
– Мистер Холланд. Это снова миссис Овершот. Я звоню, чтобы…
– Вы впустую тратите время. Он еще не приходил домой.
Снова неловкое молчание. И тут до Теона вдруг дошло. Он еще не приходил домой. Он, черт возьми, так и не пришел домой. Прошло два дня! Тео положил трубку и помчался в свою комнату.
Яркое солнце заставило Теона сощуриться. Где была та улица? Бондери 57? Взгляд зацепился за дом с прелестным маленьким садиком. Выглядя одновременно нервным и в ярости, он перешел дорогу. Нейтан должен был быть там. Прокашлявшись, Тео постучал в дверь.
– Здрасьте, э… доброе утро, эм… миссис Киллстоун,– сказал он.
Сара, худая, высокая женщина с бигуди в волосах, одетая в поношенный халат, с улыбкой посмотрела на Теона. Она была прекрасной женщиной, очень доброй.
– Да, милый, что такое?
– Нейт у вас?
– Да вроде бы нет. Насколько я знаю. Он и не приходил.
– Может быть, дома ваш сын?
– Нет. Он на рыбалке с отцом.
– Два дня назад Нейтан пропустил школу. Но и домой еще не возвращался. Я просто хотел… просто хотел спросить, не с Брэдом ли он.
– Слушай, я только вчера вернулась из отпуска. Может, если зайдешь… даже не знаю, солнышко.
– Как-нибудь в другой раз,– кивнул Теон и, развернувшись, ушел. Он знал, что заходить в дом никакого смысла не было.
Теон знал, что коррупция давно добралась до полиции, поэтому следующее его действие было рискованным. С другой стороны, какой брат оставит такую проблему висеть в воздухе только из-за страха, что ему откажут. Примерно через полчаса Теон добрался до пункта назначения.
Раньше в полицейском участке он никогда не был, к счастью, и понятия не имел, что к чему и как все работало. За стойкой ресепшена, или как ее там, вроде бы не было никого. Теон глубоко вздохнул.
– Простите,– сказал он.– Сэр? Мэм? Послушайте, я лишь…
Старая женщина с вымученным лицом подняла глаза и закашлялась. Кашель был громкий, будто туберкулезный. Теон прижал руку к сердцу и сделал шаг назад. Он, конечно, не был трусом, но такой звук едва не оставил беднягу заикой.