– Капец… – выдохнул я обреченно. – То есть ты на полном серьезе заявляешь, что вся эта фольклорная дичь существует в реале? Что все они обитают с нами под одним небом и не являются плодами народного творчества?
– Да, – коротко ответил священник и пристально посмотрел мне в глаза.
– Кошмар. И что же, они все – представители темной стороны?
– Нет, конечно. Среди них есть и приличная публика, – признался священник. – По правде сказать, ваш мир ничем не лучше и не хуже нашего. Большая часть, как ты выразился, этой публики – приличные люди. Но, как и в нашем мире, среди вас попадаются те, кому закон, как говорится, не писан.
– А не рано ли ты меня из мира людей вычеркнул? – обиделся я на слова священника.
– Нет, ворожей Горин, не рано. Ты теперь до смерти часть иного мира. И чем раньше ты это осознаешь, тем проще адаптируешься, – он вдруг пожал плечами и добавил. – Если не помрешь в день летнего солнцестояния на дуэли с Пелагеей.
– И каковы мои шансы? – уже догадываясь, каков будет ответ, поинтересовался я.
– Поживем – увидим, – пожал плечами священник. – Все зависит от твоего прилежания и трудолюбия. Как потопаешь, Горин, так и полопаешь. Всему учиться нужно. И тому, как жить, и тому, как умирать.
– И тому, как воевать?
– Именно.
С этого разговора и началось мое знакомство с миром Ночи и путь познания таинственной ворожейской силы. С того самого дня начались и мои тренировки с отцом Евгением. К примеру, в рамках сегодняшней я должен был заставить его увидеть то, чего на самом деле нет. Я выдумал карандаш, а затем внушил его своему невольному наставнику. По сути, именно так ворожеи и действовали, только масштабы были несопоставимыми. Наведение мороков и иллюзий, затуманивание разума, подмена реальности и смена парадигм – вот их излюбленное оружие. Если совсем упростить, то ворожеи, как я понял, были очень крутыми гипнотизерами и психологами. Менять реальные физические свойства мира, впрочем, как и ведьмы с ведьмаками, они не могли. Ну, или почти не могли – нюансов на самом деле было тьма-тьмущая.
– Карандаш пропал, – сухо констатировал факт священник, затем встал и прошелся по подвалу из угла в угол. – Да, Григорий, с таким рвением мы с тобой каши не сварим.
– Еще месяц назад я и этого не умел, – пытаясь восстановить сбившееся дыхание, ответил я священнику.