Аглая устроилась поудобнее, глянула в бинокль в северном направлении и начала наводить резкость; тут же рванула первая трехдюймовая граната. За ней еще одна, и еще. Разрывы ложились по северной околице села, почти в версте от паровой мельницы. Но затем раздался короткий вой, после него – разрыв за спиной, на южной околице. Да это пристрелка! Сейчас начальник артиллерии белых поделит прицел и начнет бить внакладку, как раз примерно по тому району, где она сейчас.
Аглая повернулась к посыльному – пареньку лет семнадцати. Судя по выражению его лица, ему было скорее интересно, чем страшно. Аглая сказала:
– Беги вниз, в подвал. Тут сейчас начнется…
Сбилась, затруднившись описать это словами. Но парень оказался не робкого десятка:
– Ты ж не идешь. А я чего, хуже тебя? Будет что командиру передать – тогда пойду. А покамест останусь при тебе.
Аглая верно поняла, что артиллеристам белых надо изменить установки прицела по результатам пристрелки. Она не учла только, что еще им требуется пересчитать эти результаты на другой калибр. Новый вой был другим тоном, а затем впереди, в полусотне сажен, взметнулся огромный веер черной земли с маленькой огненной сердцевиной. Неописуемо громкий лопающийся звук разом заложил уши ватой, заменив всё тоненьким звоном на одной ноте. Повсюду вылетели оконные стекла, кроме тех домов, где опытные люди приклеили полосы бумаги и марли на жеваный хлеб – там они повисли осколками. Здание мельницы дрогнуло, выдохнув кирпичную пыль.
Аглая сжалась под слуховым оконцем, крепко прижимая к груди бинокль. Удары пошли один за другим. Сорокадвухлинейные и шестидюймовые частили вперемешку. Шрам на животе заныл, к горлу подкатила тошнота, руки мелко задрожали. В какой-то момент она со стыдом поняла, что все еще вжимается в стену, хотя уже минуту нет разрывов. Высунулась в окно, прижала к глазам бинокль и закричала, едва слыша сама себя:
– Ориентир четыре, правее ноль-пятнадцать, дальше двести шагов, три роты пехоты противника в боевых порядках!
И повернувшись к посыльному, зло добавила:
– Ну, чего сидишь! Бегом к командиру!
Убедившись, что посыльный задачу уяснил, Аглая вернулась к наблюдению. Командир белого батальона развернул цепи на фронте сажен в двести, с густыми поддержками, построив свои силы почти что в два эшелона, и наступал вдоль дороги между селом и станцией. До врага с ее места было версты две. Аглая в восьмикратный бинокль еще успела удивиться их необычному облику. На бойцах были серо-голубые шинели цвета «блё-оризон» и овальные каски. «Союзники» щедро делились излишками закончившейся мировой войны, в то время как запасы рухнувшей империи подошли к концу. Видимо, шить солдатскую форму по русскому образцу у Нового порядка сил не было.