– боевой: не лом – не пропадет! Вперед!"
Но и из полного военного ответа приметы незабвенного искомого едва ли вытекали.
Тогда без лишнего труда посчитали, что на войне потеряли не полковника, и написали бывшей жене покойника.
Письмо от нее само говорило, что исходило не из штаба, а мило голосила свое – баба:
"Как ушел родимый на большую дорогу, мрак, вестимо, тяжел. Тоскую понемногу. Видала в кустах прах. Инициала не разобрала. Страх! Упала моя вечерняя заря! Не стало соловья. Под одеялом – черви и я. Зря не иду замуж. Куда уж! На беду? Опасно! Так – согласна, а в брак – никак. Убьют дорогого снова, пойду на дорогу и тут – сама найду ногу. Сойду с ума: чья? Не моя? Тяжко. Так что не ищите гада, не надо мне новых приключений. Во сне не сплю – в корыте тлю топлю. И прощений бестолковых не просите. Не люблю".
4
Затем обратили усилия на больницы.
Звонили с поклоном по всем телефонам – вереницей.
Рассудили, что и там может случиться и негожее, как неухоженная кошка, и неуклюжий срам, и оплошка.
Обнаружат с порога изжогу, а не уследят и дадут яд. Поднесут к губам ложку, а поймут, что – худ, без морок нальют пузырек. То укол в живого производит околелого, а от мази у больного вылазят кишки, то положат на стол целого, а уберут на колоде куски.
Врач лечит да в могилу мечет: и не горяч, а не глядя покалечит, и не кастетом, и не локтем, а надсадит стилетом, как кречет ногтем и – изувечит.
Из больниц отвечали – по-разному.
То снимали вину с лиц – по-безобразному:
– К чему, – рычали, – помяну мать, ему помирать, такому грязному, ни с того, ни с сего, от глаукомы? Взят из палат для исхода полгода назад!
То излучали печали:
– А вино под рукой? Без дураков. Давно окоченел ваш лихой в кровати. Таков наш удел. Забирайте.
На зов прибежали – в сердце гвоздь и перца гроздь.
А он, родимый – зримый поклон и улыбка. И плачет – рекой! Значит, ошибка: живой!
Но проверили по документу – растерянно попеняли:
– Не тот. Не из лихих.
А узнали, что этот своих ждет с год (отправляли на перевод и потеряли) – передали о том родным.
Те в простоте бегом – за ним! К живому и немытому примчались с корытом и рукомойником!
Ан повстречаться домочадцам довелось – с покойником.
Не успели. И в теле не поглядели: от него всего и осталась малость – не кость и не мразь, а горсть и грязь.