Завел сиделку – за стол, соседство, тарелку жиру и квартиру в наследство.
За посул приживала сажала его на стул, сдувала без следа пылинки, чесала, как господину, щетинкой спину, поправляла одеяло, когда из-под него вылезала, вякала на всякого третьего у дороги, обмывала благодетелю ноги, подтирала травой попку, затевала с иглой штопку, охлаждала веером компот и насчитала около двадцати забот, а лелеяла своего сокола, как деверя: с душой и почти за свой счет.
5
Приложил он и усердие, чтобы без препон сохранить от своей особы наследие.
Раскрутил нить пути и по ней завещал идти: разносить прыть, копить пыл, ярить оскал и не косить в тыл.
Подрядил писателей на итоги и злопыхателей – на некрологи: попросил изложить в воспоминаниях искание дорог и терпение, отразить колебания и рвение, проследить оттиски ног и осветить проблески гения.
Написанное – проэкзаменовал, присланное – сжег как хлам, материал переписал сам, убрал в котомку и закопал – сказал, что потомку.
Тайком образовал кружки для освоения своего учения.
При том за взятые контрамарки раздавал дорогие горшки и другие богатые подарки.
Наблюдал, как шакал из засады, за тем, как читали его доклады, рисовали чертежи его схем и бюстов, создавали с чувством его муляжи и подражания в металле его прилежанию, переживаниям и искусствам.
Навещал и огороды, но не защищал ничьи всходы и не отгонял ворьё и вороньё, а искал угол зрения на свое изображение и надевал на пу̀гал свои бесценные подношения: военные мишени, скорострельное ружье, нательное белье и прочее рабочее тряпье.
Там же, у стражи, запричитал в самозабвенном настрое, стоя по колено в дерьме и гное:
– Мое будет долго пугать с толком и кормить, как на блюде кашей. Наша сыть – и на дне, и по смерти – наша! Ее в старье не вмять и не врыть! Верьте мне, люди, мать вашу крыть!
Вдобавок к вещам лукавый даритель завещал:
– Вам, раззявам, и в ските не забыть мое имя и дело. А тело – не сгноить своими руками. И потому созовите на кутерьму и враньё сборище и помяните – стояще. Разгоните грусть! А сохраните память – заберите и сокровища. Пусть мой труп, как живой, служит народу. Берегите, как свой ужин, в любую погоду. Тем, кто не глуп и в строю, всем за то дарую мою породу – без исхода свободу! А сожгут в чаду тело – и тут пойду в дело: раскидайте прах в песочных часах и гоняйте в веках – для точных понятий о временах порочных занятий!