– Кстати, я посмотрела примерные планы уроков, которые вы мне послали на электронную почту.
– И что вы о них думаете, госпожа Мёрфи? – спросил я, уже представляя у себя над головой тёмные облака, которые сейчас зальют меня холодным ливнем и закидают убийственными молниями.
– Их можно использовать.
И всё?
– Я бы дала вам пару советов, но мне надо бежать, – сказала Мёрфи, напряжённо разыскивая что-то в жёлтой сумке. – Увидимся в октябре.
*
– Как-то быстро наступил октябрь, – сказал я. Бенни улыбнулся.
– До сих пор не могу поверить, что ты пошёл на такую работу, – с усмешкой заметил он. – Помню, ты клялся, что ни в жизнь не пойдёшь преподавать в школу.
– Люди меняются. – Это прозвучало резковато, так что я поспешно добавил, «наверно». – Один человек, которому я доверяю, сказал, что стоит пойти, вот я и пошёл.
– Понятно, – с сочувствием сказал Бенни. – Ну, удачи тебе. От этих ребят у кого угодно крыша съедет, так что береги свои драгоценные мозги.
– Не такие уж они драгоценные, как раньше, – вздохнул я. Но мне не хотелось, чтобы Бенни бросился меня переубеждать, и я срочно сменил тему. – Вот бы все ученики были как ты, Бенни.
– Вот бы все учителя были как ты, Бэзил. – Хоть Бенни и ответил комплиментом на комплимент, было видно, что он и правда так думает. – Мне бы никогда не пройти то обучение бариста, если бы не ты.
– Так я для себя это делал. Чтобы мне гарантированно кто-нибудь мог сварить вкусный латте в любое время суток.
Бенни посмеялся, но ему было очевидно приятно.
– Кстати! Как тебе пицца, понравилась?
Я на секунду замер, подбирая подходящую степень честности.
– Отличная, как всегда, но…
– Что такое? – Спокойное лицо Бенни мигом преобразилось. – А что было не так с этой Quattro Stagioni?
– Ну, во-первых, в меню опечатка. – Я решил сказать всё, как есть. – В слове stagioni не нужна вторая G.
– Упс, скажу боссу. – Теперь Бенни выглядел виновато, хотя лично он к печати меню не имел никакого отношения. Я терпеть не мог моменты, когда приходилось выбирать: избавить друга от пары неловких секунд или восстановить нарушенную языковую справедливость? Обычно я воздерживался от комментариев, но в этот вечер меня переполняло предчувствие большого жизненного поворота, что и привело к повышенной лингвистической честности. Мне уже стало немного стыдно за это.