Именно тогда впервые я осознал, что я немного другой, чужой среди своих, не такой, как все, не лучше их и не хуже, я просто другой. Даже на общей выпускной фотографии взвода все наши парни одеты в парадную форму лейтенантов, а я стою в обычном повседневном обмундировании, и не потому, что у меня не было золотых погон, просто я не считал это необходимым. Мне уже не терпелось уйти отсюда и вернуться в родной Новосибирск, продолжить службу…
Начальник курса подошел ко мне как к одному из лучших и попросил выступить с прощальной речью от имени выпускников перед оставшимися слушателями… Я отказался. Я ему просто сказал:
– Виктор Петрович, извините, я че-то так устал от вас за эти 4 года… Я ведь все сдал: и экзамены, и комнату для проживания, и излишнее форменное обмундирование. Может, вы вышлите мне диплом по почте, а я уже поеду домой?
– Ну, смотри, Карпович, как знаешь…
И на доску почета школы милиции повесили не мою фамилию, а другого… послушного, одевшего золотые погоны и согласившегося выступить с прощальной речью… Ну что поделать – что выросло, то выросло.
У меня не было и нет до сих пор друзей или подруг. Были и есть приятели, товарищи, сослуживцы, соратники… Но друзей или просто людей, кому бы я мог доверить до конца свои мысли, дела, с кем бы мог тащить эту лямку, попросту нет.
Иногда казалось, что не хватает мне именно такого же, как я сам, брата-близнеца, одной крови, одной веры, одних мыслей…
Придя на службу в уголовный розыск – туда, куда я стремился последние четыре года своей жизни, – я был не своим и не чужим, ни аверсом, ни реверсом. Я только начинал постигать азы работы и впитывать особенности этой службы.
Четыре года в одном отделе – это не четыре года в школе милиции. Научился я многому, хоть и учителей и преподавателей было гораздо меньше, чем в ОВШМ.
Это, пожалуй, одно из подразделений, где мне было комфортно проходить службу. Хотя отношение отдельных коллег было предсказуемым.
Середина 90-х. С высшим юридическим образованием были единицы. После школы милиции моих однокашников в приказном порядке забирали и чуть ли не принудительно в следствие. Следователей с юридическим образованием не хватало, а тут мы такие «козырные» после «вышки» и в опера…
Но мне повезло. Мое личное дело просто-напросто забыли в школе милиции. Точнее, его просто забыли запросить оттуда. Как это получилось? Да запросто. 7 февраля 1994 года я пришел в свой любимый и родной Новосибирский сельский райотдел милиции на практику.