За четыре месяца до этого, в 1993 году 5 октября, нашему курсу впервые за многолетнюю историю школы милиции, и это было нововведение в милицейском образовании, когда слушателям, уже имевшим неполное высшее образование, присваивалось звание младшего лейтенанта милиции.
Прибыл я на практику уже офицером. Начальник районного отдела очень удивился, но противиться не стал, и я «каким-то чудесным образом» уже 8 февраля был назначен его приказом по отделу на должность оперуполномоченного уголовного розыска. По факту я являлся слушателем школы милиции, и в то же самое время я уже был опером.
Нонсенс, но так и было на самом деле. Мне было выдано служебное удостоверение оперуполномоченного уголовного розыска, назначено денежное содержание – оклад по должности, а в марте я уже заводил дела оперативного учета, получил табельное оружие на «постоянку» и продолжал нести службу.
В июле 1994 года я съездил в Омск, благополучно сдал госэкзамены и вернулся в отдел для дальнейшего прохождения службы.
Но вот приказ по мне остался только местный, отделовский, о назначении меня на должность опера. Приказа по главному управлению не было до ноября 1994 года. Главк просто не знал, что в «сельском» проходит службу выпускник ОВШМ. В ноябре кто-то где-то очнулся, дело мое-таки запросили из Омска, но вот воткнуть меня в следователи не получилось. Сам я желания не высказывал, ибо меня все устраивало в уголовном розыске.
Крайним в этой ситуации сделали местного кадровика, наградив ее почетным выговором, а я так и остался служить на своем месте.
И тем не менее насмешки и шушуканье за спиной: «Красный диплом, отличник…» – я чувствовал постоянно своим реверсным зрением.
Я был моложе и неопытнее многих коллег. Школьное образование – это была лишь теория, практику приходилось познавать прямо «с колес». И все же я остаюсь до сих пор благодарным моему учителю и наставнику за все эти четыре года – Дубовицкому Борису Александровичу. Мною он подробно описан как опер и наставник в книге «Сыщик. Изнанка профессии», где я посвятил ему целую главу.
Благодарен своим коллегам, которые учили 21-летнего бестолкового пацана, еще не оперившегося опера уму разуму… Я не чувствовал себя там чужим среди своих или своим среди чужих… Это пришло позже, когда опыт работы и наваленная в мозг куча негативной информации привели меня к полному осознанию того, что я там лишний. Что я не такой, как многие, угодные той системе.