Я была сильно удивлена, когда семья Анджело пришла свататься неделю назад. Я не видела ни братьев, ни их отца, сидя в своей комнате. Меня не впустили в кабинет, где отец обсуждал с будущими родственниками нашу свадьбу, но я абсолютно уверена, что отец продал меня по самой высокой цене. Фамилия Анджело много лет была у всех на слуху. Её боялись, уважали, кто-то даже боготворил. Их состояние не поместилось бы на табло калькулятора, и не я одна знала, каким именно способом они этого добились.
Я с детства понимала, что именно такой и будет моя судьба. Что отцу будет всё равно, кто станет моим мужем, лишь бы только он смог поднять авторитет нашей семьи и, в частности, свой. Ещё в таком союзе была немаловажная деталь – этой свадьбой отец приблизит себя к верхушке, если можно так выразиться, к элите мафиозного мира.
Авель и Итан Анджело хоть и были молоды, но, сместив с поста главы своего отца, держали в страхе всю (на минуточку) страну! Их имена не знал, пожалуй, только слепой, глухой и немой калека. Перейти этим двоим дорогу – то же самое, что навлечь проклятье на весь свой род.
Почему выбор Авеля пал именно на меня, я до сих пор не могла понять. Да, мы были знакомы когда-то давно и даже играли пару раз вместе в детстве, но это не объясняло, почему он решил взять меня в жёны.
По слухам, натуре Авеля всегда и всё требовалось исключительное и эксклюзивное, а я в полной мере была этим эксклюзивом. Один только цвет моих серебряных волос заставлял людей на улице оборачиваться.
Взгляд зацепился за платье, которое стоило баснословной суммы, и выбрано было лично Авелем. Честно, я никогда не понимала такой траты денег. Какая разница сколько стоят, например, твои часы, ведь что за несколько тысяч, что за несколько миллионов, они всё равно будут показывать одно и то же время. Но для семьи Анджело это было важно.
* * *
Дверь распахнулась, и на пороге на несколько мгновений застыл отец, разглядывая меня с ног до головы. Встретившись со мной глазами в зеркале, он поправил бабочку на шее.
– Пойдём, Селена, неприлично заставлять гостей ждать. Церемония уже началась.
Папа, как всегда, не изменял себе. Он был настолько скуп на комплименты и тёплые слова, что, если мне не изменяет память, он ни разу не сказал что-то приятное в мой адрес.
Улыбнувшись напоследок матери и взяв его под руку, стараясь не нервничать, я шла с отцом в ногу, выходя на улицу.