Но тот, кто лучше всех разбирается в каждом роде, должен уметь излагать наиболее определенные принципы своего предмета, так что тот, чей предмет – бытие как бытие, должен уметь излагать наиболее определенные принципы всех вещей. Это философ, и самый определенный принцип из всех – тот, относительно которого невозможно ошибиться; ибо такой принцип должен быть одновременно и самым известным (ведь все люди могут ошибаться в том, чего они не знают), и негипотетическим. Ибо принцип, который должен иметь каждый, кто хоть что-то знает о бытии, не является гипотезой; а тот, который должен знать каждый, кто хоть что-то знает, он уже должен иметь, когда приходит к специальному исследованию. Очевидно, что такой принцип является наиболее определенным из всех; что это за принцип, мы сейчас и скажем. Он состоит в том, что один и тот же атрибут не может в одно и то же время принадлежать и не принадлежать одному и тому же субъекту в одном и том же отношении; мы должны предположить, перед лицом диалектических возражений, любые дальнейшие квалификации, которые могут быть добавлены. Итак, это самый определенный из всех принципов, поскольку он отвечает приведенному выше определению. Ведь невозможно, чтобы кто-то верил в то, что одна и та же вещь есть и не есть, как, по мнению некоторых, говорит Гераклит; ведь то, что человек говорит, он не обязательно верит. Если невозможно, чтобы противоположные атрибуты одновременно принадлежали одному и тому же субъекту (в этой посылке также должны быть предусмотрены обычные оговорки), и если мнение, противоречащее другому, противоречит ему, то, очевидно, невозможно, чтобы один и тот же человек в одно и то же время верил в то, что одна и та же вещь есть и не есть; ведь если бы человек ошибался в этом вопросе, он бы в одно и то же время имел противоположные мнения. Именно по этой причине все, кто проводит демонстрацию, сводят ее к этому как к окончательному убеждению; ведь это, естественно, является отправной точкой даже для всех остальных аксиом.