– Ты не ешь, – замечает Максим.
– Нет аппетита, – аккуратно опускаю столовые приборы на тарелку и вновь тянусь к стакану с водой.
– Десерт?
Я отрицательно качаю головой. Я не понимаю, как ему удалось за такое короткое время настолько завладеть ситуацией, и вряд ли смогу понять. Но сейчас я чувствую, что мне нужно отступить. Если он расценит это как слабость – пусть.
– Если ты закончил, я бы хотела уйти.
Максим не закончил, но он кивает и просит счет.
– Ты так и не сказала, когда будешь готова переехать.
– Я сделаю это сама, – с горечью произношу я, понимая, что, в сущности, у меня нет выбора.
– Больше тебе не надо все делать самой. Подумай и скажи мне. Желательно сделать это до свадьбы.
– О! – бросаю саркастически. – Тогда у меня есть целый четверг.
Максим лениво улыбается. Зеленые глаза блестят мальчишеским озорством.
– Ты можешь выбрать любой из двадцати четырех часов, Влада.
Я не нахожу, что ответить на его слова. Чувствую себя эмоционально опустошенной и разбитой.
Заплатив по счету и оставив щедрые чаевые, мой спутник встает со своего стула. Я делаю то же самое, на ходу открывая приложение для вызова такси.
– Ты не на машине? – спрашивает он удивленно.
– Нет.
– Я отвезу тебя, – заявляет он безапелляционно.
– Нет.
Не знаю, что влияет на него – может быть, просительные ноты, которые помимо моего желания звучат в этом коротком ответе, или немая просьба в выражении моего лица, – но он не настаивает. Правда, невзирая на мои возражения, ждет, пока за мной приедет такси, и сам открывает для меня дверь.
– Спокойной ночи, Влада, – говорит он, когда я мимо него проскальзываю в салон.
Такси трогается, и только тогда я позволяю себе вздохнуть с облегчением. Но ощущение, что сейчас это была последняя уступка со стороны Максима, не покидает меня до самого дома.
Я должна это сделать. Просто позвонить и сказать. Это ведь несложно. В голове я уже много раз проиграла наш возможный диалог – осталось лишь озвучить его, а с этим я, конечно, справлюсь.
У меня нет иллюзий относительно распределения сил в нашем неравном противостоянии: я хорошо понимаю, что, если не позвоню Максиму Андрееву сама, это будет означать, что я не смирилась со своим унизительным положением пешки в игре мужчин и продолжаю бороться. Но все дело в том, что и он, и я понимаем, что финал этой партии давно предрешен, – уж лучше повести себя как взрослый человек, который может принять поражение в одной конкретной битве, чтобы не проиграть войну в целом.