– Маму можно вернуть, но это будет не она. Мы все движемся каждый в своём треке времени. И если ты найдешь точку отчета движения всех звездных систем, ты сможешь прожить гораздо больше жизней за одну свою. Это все слишком сложно. Забудь, когда надо, тогда вспомнишь.
Я ничего не мог понять. Ничего не мог объяснить. Моя 3 летняя дочь рассказала мне в два предложения как устроено всё мироздание. Кого же я породил? Я не мог понять, что она говорит, и стал вдруг считать, что она ненормальна. Так думают большинство родителей. Они сразу боятся, потому что не понимают. Потому что далеки. При том, что я редко думал, мысли сверлили и бурлили.
Её золотисто-черные волосы пахли мной, записи все также плавали как у Эллин. Все напоминало мне что это дитя симбиоз любви Вселенных.
После её рождения я стал учеником. Она воспитывала меня. Вот о чем я не имел права забывать. Мне оставалось подчиняться моему ребенку. Я был так счастлив этому, потому что все было безоговорочно безошибочно. Никаких уронов и последствий для никого. Вот зачем мы рождаемся и почему. Рождаемся чтобы учить до периода взросления, потом обучаться у своих потомков. Закон будущих материй, пожалуй, я назову это так. Главным звеном в вопросе отцов и детей, являются вторые, а взрослые так отчаянно боятся подчиняться.
Это единственная система, которой следует беспрекословно подчиняться.
– Папа, через два оборота нашего солнца к нам приблизится один из прошлых периодов, где вы были с мамой. Но тебе туда нельзя, меня тогда еще одобряли, поэтому твоё появление повлияет на меня нынешнюю.
– Я не могу, потому что искривлю тебя, да дорогая?
– Да папа, ты умный, когда слушаешь меня. вы родители ничего не понимаете без нас. Только мы Вам даем знание и открываем глаза. Спасибо что вы с мамой приняли меня, я так хотела родиться. Там в мире людей в двухстороннем городе, так много маленьких, которые слоняются не рождёнными возле своих родителей и знают, что больше никогда не родятся. Я видела их. Они никогда не будут. Их даже не выбросили, от них отреклись еще в мыслях. Спасибо папа, что я жива. Нам нужно в тот грязный город. Он уже не тот что был при тебе. Там все перегорело. Не работают больше времена года и люди тоже совсем погасли. Их макают в грязь снова и снова.
Я мог только слушать. И выполнять. Возле меня уже стояли все двойники Эллин и меня. эти вести были для них, как сообщение о войне.