– Кто такой?
– Не наш. И лодка новенькая совсем, даже не крашеная. У нас таких нет.
– Какой рыбак-то из себя, не приметил? Может, пожилой, с бородой? – Корж вспомнил облик водолива с пристани.
– Нет, безбородый и не старый еще. Я хорошо лицо разглядел, когда он обернулся ко мне.
– Ты что же, окликнул его?
– Да..
– Зачем?
– Спросил, как рыбачилось.
– Ну, и… Что ответил?
– Ничего. Выругался и повернул лодку от берега.
– В какую сторону он плыл?
– Вниз по течению.
– Обратно не вернулся?
– Нет.
Корж помолчал. Потом задумчиво проговорил:
– Н-да… Ры-ба-к…
Васька, почуяв что-то неладное, настороженно глянул на Коржа.
– Вы думаете, что…
– Не знаю, Вася, не знаю, – торопливо прервал его Корж. – Трудно загадывать. Но… все может быть.
Васька растерянно моргал глазами.
Корж успокаивающе похлопал его по плечу:
– Ничего, Вася! Пусть будет даже «он». Все равно никуда не уйдет. Ничего…
Васька зло сверкнул глазами:
– Эх, если бы я знал!
– А что бы ты сделал?
– Застрелил бы, вот что!
– Ого! – улыбнулся Корж.
– Вы не смейтесь!
– И не думаю. Только ведь у «него» нашлось бы, пожалуй, чем ответить на твою берданку.
– Пусть. Все равно не упустили бы, нас вон сколько.
– Ладно, Вася, – успокоил Корж расходившегося паренька. – Что прошло – того не воротишь. Да может «он» и не виноват ни в чем. Мы ведь не знаем. Ничего… Ну, мне, пожалуй, пора обратно. Вы не поедете?
Васька взглянул на небо, на реку, на спящих ребят.
– Маленько покормим еще. Рано.
– А я поеду. – Корж поднялся на ноги. – Пойди, поймай Орлика…
Снова проезжая мимо сторожки, Корж оглянулся на нее и невольно придержал коня. Среди зарослей бузины мелькнул неяркий огонек из бокового окна. – «Вот те на! – удивился Корж. – Оказывается, бодрствует старик. Чего бы это он?..»
Алексей Петрович отъехал немного от сада и у придорожного куста спешился. Крепко привязал коня к ветвям, ласково похлопал по шее:
– Будь умницей, Орлик. Стой спокойно и жди меня.
Конь закивал головой, словно и впрямь понял наказ.
Осторожно ступая по траве, Корж приблизился к сторожке. Тихо раздвинул кусты бузины и заглянул в окно.
Быхин сидел, склонившись над грязным столом, цепко обхватив руками косматую голову. Перед ним стояла початая пол-литровка с мутной жидкостью, лежали обломанная горбушка круто посоленного хлеба и разрезанная пополам луковица. Сторожка освещалась фонарем «летучая мышь», подвешенным к потолку.