– Ты уехал, бросил жену беременной, она чуть не умерла в родах. Если бы я не приказала взломать двери в особняк, осталась бы по твоей милости без внука!
Фухэн равнодушно спросил:
– Но теперь-то с ними все в порядке?
Старая госпожа не понимала, что с ним. Сын со всеми был добр и только Эрцин как будто считал врагом. Сколько она его ни увещевала, никакого толка. Эти двое были словно куски разбитого зеркала – даже если сложить их вместе, трещины от этого не исчезнут.
Оставалось только надеяться, что этот разлом сможет закрыть ребенок. Старая госпожа сказала:
– Ладно, взгляни-ка лучше на своего сына. Фуканъань… Фуканъань…
Все расступились, пропуская маленького мальчика.
На вид ему было года два-три, на нем был голубой парчовый халат, а на голове – шапочка с ослепительно сияющим шариком. Когда малыш подошел и, задрав голову, застенчиво взглянул на него, его прекрасные глаза живо напомнили Фухэну глаза императора Хунли в юности.
Фуча почувствовал, что сердце его пронзила игла. Он повернулся к матери.
– Матушка, мне нужно еще во дворец для доклада, поэтому я не могу задерживаться. Вечером я заеду еще, и мы побеседуем. Хорошо?
Для таких людей, как семья Фуча, дела империи всегда были превыше семейных. Старой госпоже оставалось только кивнуть:
– Не задерживайся! Хватит тратить все свое время на дела страны, найди немного и для жены с сыном.
Фухэн принужденно кивнул, проводить время с этим ребенком и его матерью ему совсем не хотелось. Попрощавшись с матушкой, он тут же собрался уходить, словно за ним по пятам гнались страшные бедствия.
– Постой, – окликнуло его одно из бедствий. – Фухэн! – Эрцин была тщательно накрашена, но толстый слой пудры и яркие румяна не могли скрыть злость в ее улыбке. Она подбежала и повисла на нем, не давая пройти. – Это ведь твой сын, так почему бы тебе не приглядеться к нему получше?
С этими словами она снова подтолкнула вперед Фуканъаня.
Фухэн снова двинулся к выходу. Ему совсем не хотелось смотреть в эти знакомые глаза.
– Я, знаешь ли, чуть не умерла в особняке во время родов, – проговорила жена с улыбкой. – А теперь у тебя не найдется для меня даже пары слов извинений?
Фухэн холодно ответил:
– В особняке были врач и повитуха.
Он ненавидел ее за измену, за то, что она обманула Хунли и обзавелась запретным ребенком. Но даже после всего этого он не стал избавляться от нее, решил, пусть живет в свое удовольствие, ест и пьет вдоволь и ни в чем не знает недостатка, только одного он ее лишит: свободы.