Тетка проницательно взглянула на него.
– Если вдруг понадобятся свечи, то я они в верхнем правом шкафчике, у окна, – произнесла она, её голос был полон заботы. Тётка ещё раз погладила Михаила по спине, словно давала ему понять, что всегда рядом, и вышла из комнаты, оставив ему немного уединения.
Михаил Иванович глубоко вздохнул, особенно остро ощутив бег времени. Тётка всегда знала, как поддержать его в трудные моменты. Она всегда принимала его, обнимала, говорила душевные слова. Но она уже не молода. И сколько ей ещё отпущено в этом мире – кто знает. А что для неё сделал он? И сможет ли он дать в ответ ей такой объем заботы и внимания, чтобы потом не чувствовать себя сволочью, не ценившим её тепла и добра. Чтобы не корить себя потом. Сложный вопрос. Михаил провел ладонями по лицу, сбрасывая тяжелый день и усталость. Затем подошел к кухонному шкафу и открыл его.
Оттуда он достал не только свечи. Заодно и большую миску. Он налил в неё холодной воды из-под крана. Затем он поставил миску на стол рядом со свечой.
После этого Михаил достал два зиппакета. Он положил содержимое одного из них в воду. Вода забурлила, как будто кипела. Он опустил обе руки в воду, и начал шептать слова, которые он знал с детства.
Внезапно фитиль свечи начал ярко пылать, и огонь от неё вытянулся в узкую полосу вверх. Этот столб огня начал становиться всё шире и шире, заполняя собой все пространство, и казалось, будто само время замирает. Наконец, Михаил Иванович увидел то, ради чего все это затеял.
Перед глазами распахнулись огненные ворота, словно вырванные из сверхъестественной реальности, раскрылись с оглушительным треском и мгновенно исчезли, оставив только тонкие огненные полосы по периметру. В этом проеме он увидел через несколько секунд человека, внешне похожего на фото из паспорта, найденного на железнодорожных путях. Сейчас этот мужчина был как будто в легкой светящейся дымке, некая потусторонняя материя заменила ему обычную одежду, подчеркивая неёстественную природу его облика. Вместо глаз у него были темные провалы, будто поглощающие свет вокруг себя и уносящие в бесконечную темноту. Это был дух покойного Романа Губарева. Михаил Иванович всматривался в эту слегка святящуюся фигуру. Затем, внутренне собравшись с силой и сосредоточившись ещё сильнеё, Михаил Иванович произнес: