– Я лечу в Париж через девятнадцать часов. И собираюсь стать там выдающимся фотографом.
– А меня возьмете? – тут же отозвался Сакураги, поворачивая голову к своей спасительнице.
– А как же Америка? – усмехнулась женщина, забирая из рук парня открытки.
– Ну пожалуйста? – устремил на нее свой невинный взгляд японец, чуть ли не налегая подбородком на женское плечо.
– Как тебя зовут хоть, беглец?
– Сакураги Томоя. Томоя – имя.
– А Сакураги, значит, фамилия. Меня зовут Эрика. Сколько лет тебе будет, Томоя?
– Мне…девятнадцать. А что?
– Тьфу ты. Я-то думала, что все эти истории про побег выдумка. И ты просто поссорился с родителями, да сбежал с непонятными тетками черт знает куда. Одевайся давай. Нам пора валить отсюда.
Женщина подобрала одежду японца с пола и кинула ее прямо ему между ног, на одеяло.
В номере своей новой знакомой Томоя чувствовал себя гораздо уютнее. Он был крайне наивен по природе своей. И если к нему демонстрируют хорошее отношение, то он тут же проникается к человеку. Особенно, если это женщина. Конечно же, частенько данная привычка может сыграть злую шутку с людьми, входящими в мир взрослых с «розовыми щечками младенца». Парень лежал на постели и угощался закусками, коих было набрано достаточно у Эрики. Особенно по нраву ему пришлись клаб-сэндвичи. Параллельно он переключал каналы телевизора. А Эрика, между делом, почитывала очередной номер туристического журнала.
– У тебя есть девушка?
Томоя аж замер от внезапности этого вопроса. А сам сэндвич чуть было не встал поперек горла.
– Нет. У меня была одна со школьных времен, но это было несерьезно. Ей была важна учеба. Я быстро забил на нее. Но у меня было много секса.
– Нет всерьез девушки, но было много секс? Ты с проститутками, что ли, спал?
– Да нет же! – возмутился японец, нахмурив брови. – Почему сразу это должны быть проститутки?
– А что, есть какой-то другой выбор? Если не любимая девушка, то «любовь» покупают за деньги. Или же «раздают» бесплатно.
– Первый раз у меня был с подругой детства. Я не пользовался услугами проституток!
– Ты не испытывал к ней симпатию?
– Нет.
– Ха! Так ты использовал ее как инструмент для познания процесса?
– Нет же!
– Врешь. Решил, что раз дружите, то можно воспользоваться выгодным положением. Как-то хреново ты начал входить во взрослую жизнь, скажу тебе честно. Уж куда больше уважения было бы к тебе, если бы ты лишился девственности на свои кровные, заработанные честным трудом, с проституткой. Ты предал дружбу, поселив зерно надежды в сердце своей подруги.