– Ничего я не предавал, – бубнил обиженно Сакураги, продолжая протестовать уже более пассиавно.
– А если я тебе скажу, что ты очень плохо знаешь сердце женщины? Вы ведь не перестали общаться после этого? Если бы ей было противно, то она бы отказала тебе до этого. Если бы это стало травмой, то отказала бы после. Но ведь она не прервала общение. Так?
– Потому что мы оба знали, что этот секс – дружеский, – настаивал он.
– С таким характером тебе точно не видать девушки в последующие лет десять, – развела руками Эрика, после чего уложила журнал на столик.
Собеседница Томои плавным переходом сфокусировала свой меланхоличный взгляд в сторону «говорящего ящика», но не особо акцентировала внимание на эфире очередного местного ток-шоу. И только Томоя все не мог обрести покой в душе, после того, как его отчитали, словно нашкодившего пацана.
– На всякий характер любитель найдется.
– Ну, разве что тебя просто используют. Тут характер не будет иметь никакого значения. Томоя, мужчина должен заботиться о чувствах женщины. Это и делает его мужчиной. Он должен быть предельно честен с ней. Никогда не делай ничего такого, в чем точно не уверен. Не вселяй надежд в сердце женщины.
– Хватит.
Парень поднялся с постели и подошел к креслу, в котором вальяжно расположилась Эрика. Он буквально заслонил ее собой, нависая в опасной близости.
– Переспи со мной.
Глаза Эрики сейчас больше напоминали огромные сувенирные монеты. Переварив информацию, женщина вовсе разразилась в хохоте. Таком, будто лет пять уж, как не слышала удачного анекдота, ко времени и к месту, что называется.
– Тебе смешно? Ну же. Давай. Используй меня. Отомсти за всех женщин с которыми я переспал. Вдруг я вселил в их сердца надежду.
– Ты думаешь, что мне есть дело до других женщин и людей, с которыми я вообще не взаимодействую? Я говорила тебе о том, что называется «вопрос совести».
– А тебе самой не совестно отрекаться от своих соратниц? Вести себя так эгоистично.
– Если бы я заботилась о каждой женщине, которую не знаю, то меня бы уже возвели к лику святых, а сама бы я странствовала по миру, собирая за собой последователей. Но, видишь ли, сейчас мы живем в мире, где каждый сам за себя.
Щелкнув пальцами, Томоя воскликнул.
– Ага! Вот ты и сказала это! Если каждый сам за себя, то зачем мне думать о ком-то другом?