Вероника покачала головой. Что толку ворошить прошлое? Взгляд ее вернулся к скорбному лицу матери. Бедная дорогая мама проделала такой путь – из Уитмора в Кенте до самого Эссекса, – чтобы лично сообщить дочери печальную весть. Из этого было ясно, что дело серьезное, куда серьезнее, чем раньше, когда у дедушки случались проблемы со здоровьем. Ему восемьдесят шесть, и несколько месяцев назад у него был сердечный приступ. С тех пор вся семья тревожилась о нем. В конце концов, дедушка не будет жить вечно, как бы всем этого ни хотелось. Но слишком тяжело знать, что, даже если он проживет еще неделю, это будет его последний праздник: последнее Рождество в Уитморе.
Вероника стиснула зубы, пытаясь справиться со слезами. Мама не плачет – значит, и она не будет, чтобы не усугублять ее переживания. Нет, она должна быть сильной и не выказывать своих чувств. Чему-чему, а этому она за последние два года научилась в совершенстве.
– Как приняли это известие Элизабет и Джессика? – спросила она наконец.
Младшие сестры Вероники, близняшки, жили вместе с матерью.
Леди Холден склонила голову.
– Элизабет – стоически, Джессика очень переживает. Как всегда.
Тень улыбки коснулась губ Вероники. Как знакомо! С виду похожие как две капли воды, по характерам близняшки были полной противоположностью друг другу. В октябре им исполнилось по восемнадцать, и весной они готовились впервые выйти в свет. Элизабет страшится этого как чумы, а Джессика не может дождаться, когда же наконец поедет на свой первый бал.
– А бабушка? – осмелилась спросить Вероника.
Страшно было даже подумать о том, как ее дорогая восьмидесятилетняя бабушка переживает весть о скорой кончине мужа, с которым шла по жизни рука об руку более шестидесяти лет.
– Ничего, держится, – со вздохом ответила мать.
Вероника глубоко вздохнула и опустила невидящий взгляд на свои руки, сложенные на коленях.
– Что ж, завтра я вернусь с тобой в Уитмор и постараюсь устроить дедушке лучшее в жизни Рождество! – на этих словах она попыталась храбро улыбнуться, хоть и догадывалась, что выражение ее лица сейчас далеко от веселья.
– Я не еду в поместье, – выпрямившись, сообщила мать. – По крайней мере, не сразу.
Вероника склонила голову набок и нахмурилась:
– Ты куда-то поедешь?
– Завтра утром отправлюсь в Лондон, чтобы забрать оттуда Джастина.