Прежде чем связь прервалась, я услышал, как тот же уже ненавистный мне голос на том конце провода кому-то сообщил: «Какой-то ненормальный русский, к тому же еще и пьяный…»
Через два дня знакомый хакер Светки Мигулиной по имени Славик совершенно бесплатно, исключительно из спортивного интереса, у меня на глазах легко и грациозно взломал сайт клиники редких заболеваний Саннибрукского центра медицинских исследований.
Ева Полонская в списках ее пациентов не значилась.
– Не сходи с ума, Ракитин! – успокаивала меня Светка Мигулина, когда я заявил о желании взять банковский кредит для очередной поездки в Торонто. – Если она жива и действительно тебя любит, сама найдет способ заявить о себе.
Светка, в отличие от меня, всегда рассуждала здраво, без лишних эмоций и сентиментальностей. На этот раз на меня это подействовало особенно отрезвляюще. И вместо того чтобы идти в банк за кредитом, я сорвал с вешалки свой старый заношенный плащ и, едва набросив его на плечи, бросился бежать по одному мне известному маршруту. Темные, петляющие в гуще деревьев, аллеи Нескучного сада вели меня к Александринскому дворцу, где я надеялся застать Сашку Макушина, открывавшего здесь сегодня свой очередной вернисаж с условно поэтическим названием «Прощание с августом». Полы распахнутого плаща, словно крылья, развевались за моей спиной, а ноги в наспех зашнурованных ботинках без разбору шлепали по бесконечным, блестящим при свете фонарей, лужам.
До завершения выставочного дня оставалось десять минут, когда я оказался в вестибюле дворца, где при свете софитов Сашка позировал для щуплого длинноволосого фотографа на фоне собственного автопортрета. Цель моего визита я узрел сразу, ее трудно было не заметить в новой вычурной раме под неоновым светильником.
Воспользовавшись благоприятным моментом, пока фотограф деловито прикручивал сменный объектив к корпусу фотоаппарата, я подскочил к Сашке:
– Продай мне «Песню дождя».
Он в изумлении выпучил глаза, а потом громко раскатисто рассмеялся.
– «Безликую Еву»?
– Нет, «Песню дождя», у нее наконец будет лицо. Такое же красивое как в жизни…
– Да ты в своем уме? – как всегда, театрально вскрикнул мой друг и покосился на фотографа (тот активно щелкал затвором), – ты хоть представляешь, сколько она стоит?
К нам стали подходить поздние посетители вернисажа, а я был готов у всех на виду сорвать со стены, выломать из этой дурацкой рамы портрет Евы и скрыться с ним в неизвестном направлении. Видать, Макушин, как старый друг, почувствовал мое настроение, и бросил в бой еще один аргумент: