На прощание он поцеловал Иру не совсем “по-братски” – в губы. И она поймала себя на желании продлить этот поцелуй, а, может, даже перейти к вещам и более существенным, но он попрощался с ней у дверей подъезда, пообещав, что они еще созвонятся, и уехал.
Ирина даже испытала легкое разочарование. Одно из двух – либо она ему нравится недостаточно, либо… у него серьезные намерения.
О тактике “медовой ловушки” неискушенной молодой женщине было известно крайне мало, к тому же прочитанные бульварные детективы убеждали читателей, что “медовые ловушки” – исключительно женская прерогатива (тогда как Волконский, куда более сведущий в таких делах, знал минимум трех мужчин – специалистов по “медовым ловушкам” – один “специализировался” на супругах высокопоставленных персон, другой – исключительно на лицах своего пола, а третий был универсалом – бисексуалом).
Тактика “осады” не выносила спешки. Чем дольше “объект” будет ждать и предвкушать, тем лучше.
Конечно, нехорошо руководствоваться расчетом в отношениях с женщиной, но те случаи, когда Волконский расчетом не руководствовался, а шел на поводу у собственных страстей, никогда добром не заканчивались, взять хотя бы Лику, сейчас ведущую “благонравную” семейную жизнь на пару с его бывшим сослуживцем, тогда как с ним, Волконским, у них были сплошные “эмоциональные качели”, взрывы, фейерверки…
…а закончилось все более чем плачевно. Так плачевно, что лишний раз об этом вспоминать не хотелось.
Наконец, Ирочка решилась и сама пригласила Сергея на ужин.
Он пришел с бутылкой испанского вина (контрабандной), желтым сыром (тоже контрабандным) и огромной кистью черного винограда (пояснил – молдавского).
И, конечно, с цветами. Точнее, цветком. Одним. Бархатисто-бордовой полураспустившейся розой.
Эту пошлость (по ее мнению) Ира ему простила. Ибо любовником Сергейоказался таким, что мало кто мог с ним сравниться. А если уж честно, то и сравнивать, по большому счету, было не с кем. Ибо мужчин у Ирочки после развода случалось немного, по пальцам одной руки можно пересчитать (если рука, вдобавок, трехпалая).
И ведь не сказать, что Волконский был таким уж неутомимым “жеребцом”. Просто безошибочно находил те точки (по “ученому”, эрогенные зоны), от ласк которых Ира несколько раз испытала состояние, близкое к экстазу, даже без собственно проникновения.