– Не согласен.
– Почему? – растерялся Мальцев, не ожидавший такого поворота.
– У меня работа, дети. Елка на носу. Пусть милиция этим занимается, пусть еще раз у них спросит. И вообще… – Трошкин поморщился. – Не получится это у меня. Да и неэтично…
– Этично – неэтично! – передразнил профессор. – У нас вот с ними цацкаются, перевоспитывают, на поруки берут. А надо как в Турции в старину поступали: посадят вора в чан с дерьмом – так, что только голова торчит, – и возят по городу. А над ним янычар с мечом. И через каждые пять минут он ка-ак вж-жж-жик!.. мечом над чаном, – Мальцев с удовольствием полоснул ладонью воздух, – так что, если вор не нырнет – голова с плеч! Вот он весь день в дерьмо и нырял!
– Так то Турция, там тепло… – неопределенно ответил Трошкин, глядя на сугробы за окном.
…А через год попал я в слабосилку.
Все оттого, что ты не шлешь посылку, –
пел Трошкин доцентовским голосом, стоя в ванной комнате перед зеркалом.
Он выключил электробритву, подвинул лицо к зеркалу, изучая, и вдруг, сделав свирепые глаза, выкинул вперед два пальца:
– У-у… Глаза выколю!
Он вышел в комнату, где бабушка укладывала чемодан.
– Брюки от нового костюма я положила в чемодан. А пиджак надень – меньше помнется.
– Ладно.
– Наш Женечка будет самый красивый на симпозиуме! – крикнула бабушка маме.
– Мама! – позвала мама из кухни. – У тебя пирожки горят!
Бабушка устремилась на кухню, а Трошкин, воспользовавшись моментом, быстро вытащил из чемодана брюки, схватил пиджак и, приподняв сиденье дивана, сунул костюм туда…
Поезд шел, подрагивая на стыках рельсов, равнодушно стуча колесами. Трошкин и лейтенант Славин сидели друг против друга в купе международного вагона.
Славин экзаменовал Трошкина, тот нехотя отвечал, глядя из-под бандитской челочки на проплывающий за окном среднеазиатский пейзаж.
– Убегать? – спрашивал Славин.
– Канать, обрываться.
– Правильно… Сидеть в тюрьме?
– Чалиться.
– Квартирная кража?
– Срок лепить. Статья сто сорок пятая.
– Ограбление?
– Гоп-стоп. Статья двадцать шестая.
– Девушка?
– Маруха, шалава, шмара.
– Нехороший человек?
– Падла.
– Хороший человек?
Трошкин задумался, достал из кармана записную книжку.
– Сейчас… – Он нашел в книжке нужное слово. – Зараза, – прочитал он и удивился: – Да, точно, зараза!
По улочкам небольшого среднеазиатского городка ехал милицейский газик.