Средством же постижения сей цели представлялись, как ни странно, люди со всем присущим себе безумством. Одни бесконечно бежали к своему воображаемому смыслу, другие умиротворенно скитались, величаво считая, что никакого смысла нет вовсе. Мне лишь доставляло удовольствие обозрение тех одиноких миров, не замечающих истинной драгоценности. Быть может, я изучал людей, чтобы понять себя, быть может, для того, чтоб себя никогда не понимать.
Люди живут так, будто не собираются умирать, но и умирают, не успев пожить. В нескончаемом беге [непонятно – куда? Откуда?] начинает постепенно растворяться какой-либо мнимый финал, ведь мы убиваем себя работой и войнами для того, чтобы, по иронии, жить.
Страдания и скитания мои привели в конечном итоге к результату куда более правдивому. Я шёл к смерти, оставляя существовать свои прежние цели и, покончив с собой, отправил давно покалеченную душу мою впредь на благое дело, в коем царит правосудие, мне не подвластное, и выбор, на какой я уже не в силах повлиять. Ввиду гибели я не имею права ораторствовать, выносить на всеобщее обозрение какие-либо доводы, признания и идеи, однако осмелюсь задать, хоть и самому себе, самый неуместный в подобной ситуации вопрос:
Почему же я желал собственную смерть?
ГОЛОД
I
– Люди готовы бесконечно бежать от уединения, будто ожидая вкусить нечто более стоящее. Мы родились в одиночестве – в нём и умрём. Невзирая на любовь и войны, на счастье и боль, верь только тому, что принадлежит тебе, Эспер*. А уверенным ты можешь быть лишь в самом себе.
Мы с отцом находились на веранде одного из его поместий, пересчитывая звёзды на небе и пытаясь найти в этом хоть долю смысла. На тот момент вся моя прежняя вера во что-либо заключалась в одном человеке. Он говорил с полной уверенностью то, в чём я боялся доныне признаться даже в тишине. Миллионы слов, мнений и идей сплелись в некую невидимую нить, ведущую из ниоткуда – в никуда. В мире существовало лишь наше совместное созерцание того, чему тесно во всяком языке мира.
– Насколько же можно быть одиноким, день за днём наблюдая одну и ту же пьесу? – спросил я.
– Раз уж ты предпочёл не вставать с кресла, не менять актёров и музыкантов, заверю тебя в том, что наверняка это предельно утомительно.
– Где же мне искать других исполнителей?