– Колобок, колобок, я тебя съем! – противно подхихикивал другой лаборант, Паньков, и тянулся пухлыми блестящими губами, будто и правда собирался съесть этого инопланетного колобка.
Шоколадный и золотистый были под его присмотром.
– Кир, – командовал Свирин, – остаешься за старшего, я в комиссию с отчетом о Розовой. К моему возвращению, пожалуйста, кровь, мочу на анализы.
Эта была такая ежедневная шутка-пикировка, которой они обменивались и которая означала забор внутренних сред организма Розовой для исследований. Зонд с тонкой иглой был введен глубоко в тело существа, позволяя постоянно брать из организма вещества и тестировать их в онлайн режиме на стендах лаборатории. Правда, исследования большей частью оставались безуспешными. Существо обладало ДНК, отдаленно сходной с человеческой: у нас, у человеков, она в виде двойной спиральки, а у Розовой походила на звенья цепочки. И… все. Все дифрограммы, цистороскопирии и прочая научная абракадабра не давали результатов: земные реактивы не взаимодействовали с внутренней средой организма кокона, он нейтрализовывал любой химпрепарат до состояния обычной воды. Собственно, ничего удивительного, именно так их организмы выживали в условиях планеты К-13, переполненной химическими соединениями разной степени ядовитости. Они их просто перерабатывали в воду, а уже чистая вода потреблялась организмом.
Кир мотнул в ответ шефу головой и направился к лабораторному отсеку.
– Время гигиенических процедур, – подумал Кир и усмехнулся, беря в руки губки и растворы, – время помыться-побриться. Ха-ха, а если «он – она – оно» – девушка? Стесняется, наверное, когда я ее тру. Может, ей больно или щекотно?
Кир улыбнулся чему-то своему весьма двусмысленно, но озорно и по-доброму.
– Надо будет поаккуратнее. Де-вуш-ка!
Эта мысль улыбнула Кира, и он продекламировал: «Моя космическая возлюбленная!»
Юноша стоял у входа в лабораторию. Электроника, сверив его биометрические параметры с базой данных, бесшумно отодвинула бронированную дверь и впустила Кира внутрь.
Отсек, где поселили Розовую, напоминал небольшую холодильную камеру и в отличие от отсека космоплана был достаточно просторным. Коконы хорошо перенесли перелет, быстро, к удивлению исследователей, адаптировались к земным условиям. Но в какой-то момент что-то пошло не так. Что именно пошло не так, осталось невыясненным. Списали на то, что невозможно на одной планете стопроцентно точно воссоздать то, что природа сделала на другой. Бесконечное число раз высчитывали необходимые проценты и комбинации газов для дыхания коконов, перемножали и делили проценты солей для почвы и воды, искали возможность хоть как-то питать их, увы…